— Помоги! Мы не удержим ее втроем!
Он развернулся, все еще стоя на коленях.
Обычно чистильщики работали парами. Один рубит щупальца, второй сжигает отрубленное. Потом один сменяет другого. И так — пока не закроется прорыв и тварь не перестанет подпитываться извне. Если удастся продержаться до того мига, она ослабеет, и получится меняться уже парами — двое сражаются, двое на подхвате. Пока она снова не рассыплется на капли, которые можно будет накрыть умертвляющим плетением или сжечь — на что хватит сил и способностей, к тому моменту обычно все уже измотаны в край.
Только сейчас мечи были в руках у всех троих, и люди едва успевали отбиваться от твари. И, само собой, их усилия ни к чему не приводили — отрубленное щупальце рассыпалось на капли, которые стекались обратно в тело. А из воздуха на высоте чуть большей человеческого роста из воздуха к твари тянулось нечто, похожее на упругий канат, вливая в нее новые силы.
Кто бы в людей их вливал.
— Помоги, — повторил командир, коротко глянув в сторону Эрика. — Мы не удержим. Тогда всем конец.
Ну, положим, не всем. Лошади, вон, уже ускакали в неведомую даль, даром что стреноженные, потом поди найди их. Люди отошли достаточно далеко, чтобы, поняв, что тварь берет верх, отступить. Точнее, убежать, со всех ног. Да еще и неизвестно, двинется ли она на их небольшой отряд или к ближайшей деревне, которая должна быть где-то неподалеку, что бы ни говорили карты Ингрид. Твари всегда появлялись от силы в паре лиг от человеческого жилья.
А не могло ли получиться так, что именно их лагерь и был тем самым человеческим жильем? Четверо благородных, три десятка воинов, десяток слуг — во многих деревнях жило меньше народа.
И если это так — тварь двинется за ними. Не уставая. Не нуждаясь ни в пище, ни в сне. Лишь становясь сильнее, сжирая по пути любую мелкую живность. Пока не загонит.
Сколько может бежать воин в доспехах? А молодая женщина в юбках?
Эрик не хотел узнавать ответ.
Как не хотел снова видеть голые костяки сожранных заживо.
Эрик поднялся. Чужая кровь высыхала на лице, стягивая кожу. Стереть бы, да рукава тоже в крови.
— Что делать? — спросил он.
На самом деле Эрик прекрасно знал, что делать, но и без того подошел опасно близко к разоблачению. Зачем он вообще в это влез, герой недоделанный? Зачем он вечно ввязывается в чужие заботы? Своих мало?
— Жги, чтобы обратно не скатилось! — крикнул командир. Высокий и мощный, он был удивительно быстр для своего сложения. И с мечом управлялся так, что впору позавидовать.
Эрик бросил пламя на тварь — огонь рассыпался искрами, едва коснувшись ее. Чистильщик выругался.