Шагнул к Эгилю, нарочито не обращая внимания на командира, замершего над Викаром.
— Дай руку.
Тот помедлил.
— Почему ты тратишь силы на меня?
— Потому что дурак непроходимый, — буркнул Эрик.
Потому что он все еще надеялся разойтись миром.
— Надо было развернуться и уходить вместе с ними. — Эрик мотнул головой туда, где вдалеке все еще стояли люди Хаука. Успел заметить, что они уже не толпа, выстроились четким квадратом, внутри которого слуги и Адела. Вот и хорошо, вот пусть и дальше стоят, пока он тут строит из себя блаженного, спасая тех, кто намерен увести его к чистильщикам.
— Если ты думаешь, что после этого я из благодарности пойду наперекор командиру… — сказал Эгиль, вторя его мыслям.
— Я ничего не думаю. Я устал как собака и все, чего хочу — смыть кровь и забыть о вашем существовании. Уговаривать не буду, хотя такое восстановить способны немногие. Я — способен. Ну?
Чистильщик протянул руку, прикусив губу. Тварь успела проесть запястье до кости, а потом поработал огонь. Хотя, может, оно и к лучшему, парень истек бы кровью из разъеденной артерии, кабы не закрывший ее струп. Но теперь придется повозиться.
Эрик прекрасно понимал, что совершает невероятную глупость, тратя последние силы на тех, кто спустя минуту может повернуться против него и с кем придется сражаться. Но не хотелось оставлять парня ненамного младше себя калекой на всю оставшуюся жизнь. Полезет — умрет, сам нарвался. А пока… Глупо, неправильно и нелогично, но Эрик никогда не отличался здравомыслием. Иначе не оказался бы здесь.
Должен же Колль, поняв, что ему не нужен четвертый, найти способ отступить с достоинством? Дураков не держат в командирах.
Эгиль застонал сквозь зубы, когда начали действовать исцеляющие плетения. Отвалились обугленные струпья, потянулись ветки сосудов, начали облекаться плотью кости. Большая часть этого рассыплется, если не подновить плетения вовремя. Но подновить их сможет любой. А вот собрать ткани так, как должно быть…
— Все, — сказал Эрик.
В который раз ширкнул по носу рукавом, в который раз выругался. Умыться бы… и поспать. Принесло же эту тварь, и чистильщиков вместе с ней.
Командир медленно распрямился. Шагнул к нему.
— Кто. Ты. Такой?
— Кто я? — Эрик пожал плечами. — Боевик. Целитель. Одаренный. Человек.
Колль шагнул к нему, сжимая кулаки. Ну точно школяр, сцепившийся с приятелем. Так привык, что с чистильщиками не спорят?
— Не играй словами! — прорычал он.
— А еще болван, верящий в бескорыстную помощь.
— И снова увертки! Кто ты? И откуда такой взялся?
— Вон из того шатра.