— А я выпью. Чтоб спалось лучше. А то бессонница, знаешь ли, накрыла. Со стариками часто так, говорят…
Эрик подумал, что тот еще долго не будет стариком: об этом свидетельствовали и осанка, и манера двигаться, и то, как он коротал свободное время — не за едой или бахвальством, каким он был молодцом когда-то, а упражняя разум. Да и с выпивкой он видел Гарди впервые.
Гарди приложился к горлу богато украшенной фляги, запрокинул голову, заходил под бородой кадык. Удовлетворенно крякнул.
— Зря отказался. С южных виноградников привозят, старый знакомец мой… с его земель. А то давай?
Эрик мотнул головой.
— Ну и ладно, была бы честь предложена.
— Я не намеревался вас оскорбить. Прошу прощения.
— А я и не оскорбился. — Он покачал головой. — Я бы на твоем месте сейчас от собственной тени шарахался. И за девчонкой бы приглядывал. Девчонка у тебя — кремень, другие бы руки заламывали да причитали, а она ни слезинки не проронила. Был бы я помоложе, попробовал бы… Ради такой и руку не жаль сломать.
Эрик улыбнулся. Кому другому он бы сказал, что Ингрид стариков и детей не обижает, но огрызаться на добродушную подначку не хотелось.
— Так что ты приглядывай, — закончил Гарди, снова прикладываясь к фляжке.
Передвинул несколько фигур, помолчал.
— Выходит, Адела ничего не придумала. А я — старый дурак.
Эрик сел.
— Почему вы так решили?
— А кому ты, нахрен, тут сдался, тебя убивать?
— А кто сказал, что меня хотят убить?
Гарди поморщился, не отводя взгляда от доски:
— Дурака из меня не делай. Сама змеюка в мешок заползла. Больше ей ползти некуда было. — Он поднял голову. — Кабы ты врага какого за собой притащил — так нет ведь, все свои, кроме вас двоих никого не прибавилось. Значит, кому-то ты очень мешаешь самим появлением. Значит, Аделе действительно пытались подстроить какую-то пакость. И продолжали бы гадить, если бы вы под ногами не путались.
— Тогда стоило бы начать с Ингрид.
К слову, а где ее носит? В лагере-то деться особо некуда.
— А разве не с нее начали? Кобыла просто так понесла?
— Хаук сказал, оса…
— Я, конечно, старый дурак. Но не дитя малое, а в эту отговорку только дитя и поверит.
Он пригубил еще.
— Только благодаря кому твоя девчонка невредимой вернулась? Вот, то-то же.
— Я вовсе не…
— Не перебивай старших. — Гарди повысил голос, но в его речи не чувствовалось ни злости, ни обиды. — Не знаю, что уж у вас там вышло, только вернулась она целехонька. И есть еще одно. — Он воздел палец. — Это для вас, одаренных, твоя девчонка сама по себе чего-то стоит. А у нас привыкли, что женщина украшает, вдохновляет и, гм, развлекает. Ну и наследники, все дела… И без мужчины своего она — пустое место. Ингрид твоя этому аспиду, конечно, мешает. Но всерьез он ее не воспринимает. А вот тебя — очень даже. Дыра-то на рубахе откуда взялась? Которую ты вчера зашивал?