. Это означает, что дань перестала выплачиваться в 1472 году. Здесь пора наконец вспомнить, что поход Ахмата 1480 года был вовсе не первым походом хана Большей Орды на Ивана III. До этого уже имели место два такого рода предприятия — в 1465 и как раз в 1472 годах.
Ну и что тут такого, может спросить читатель. Ведь согласно традиционному представлению о русско-ордынских отношениях, хищники-ханы только и думали о том, как сходить походом на Русь, поразорять и пограбить, устрашить население… Однако факты говорят о другом.
Походы на Москву, возглавляемые самим правящим ханом Орды («самим царем», по выражению русских источников), — явление не просто редкое — уникальное. До эпохи Ивана III был всего один такой поход — Тохтамыша в 1382 году>{146}. Итак, один поход «самого царя» за 220 лет, прошедших Между основанием Орды и вокняжением Ивана III (1462 год) и три за 18 лет его правления! Вообще любые походы на Русь, санкционированные правителями Орды, были вызваны конкретными причинами — в первую очередь теми или иными нарушениями вассальных обязательств со стороны русских князей. Чисто грабительские набеги имели место, но исходили от ордынских группировок, не подчинявшихся центральной власти (в XV веке, после распада Орды, таких было немало). Для правителя же, власть которого признается и которому исправно платится дань, посылать войска на верного вассала — нонсенс. Что уж говорить о походе, возглавляемом самим ханом, — для этого требовались более чем веские основания.
Поэтому факт выступления в 1465 году на Москву хана Махмуда, старшего брата Ахмата (именно он тогда правил Большей Ордой), скорее всего, объясняется тем, что ранее, в 1463 году, Иван III присоединил к Москве без ханской санкции Ярославское княжество. Этот поход был сорван из-за нападения на Махмуда тогдашнего крымского хана Хаджи-Гирея (отца Менгли-Гирея). В последующие годы, когда к власти в Большей Орде пришел Ахмат, дань ей продолжала выплачиваться. Тем не менее в 1472 году Ахмат двинулся на Москву. В чем причины этого шага?
В конце 1460-х годов Казимир IV, король Польский и великий князь Литовский, стал претендовать на сюзеренитет над Новгородом Великим (традиционно признававшим своим верховным правителем великого князя Владимирского, то есть в XV веке — фактически московского). В Новгороде было немало сторонников перехода под «руку» Литвы: они, в частности, кричали на вече: «Не хотим за великого князя московского, ни зватися вотчиною его; вольные есмя люди Велики Новгород, а московъскии князь велики многи обиды и неправду над нами чинит!»