– Знаешь, я не плакала с тех пор, как приехала сюда. Похоже, в этом городе просто невозможно грустить.
Взгляд Фрэнки становится немного серьезнее.
– Хочешь поговорить об этом? – спрашивает она, чуть понизив голос.
Хочу ли я? Я рассматриваю вино, слушаю веселую болтовню вокруг, настроение будто обволакивает мягкой подушкой, защищая от произошедшего.
– Ты и так уже все знаешь.
Я делилась с Фрэнки, как и с Джилл, всеми душераздирающими подробностями. Рассказывала, как Люк мне изменил, как ушел от меня к другой, как подал на развод.
– Шерил, – я с трудом выговариваю ее имя раздраженным и ехидным тоном, – родит со дня на день.
Шерил, которая исполнила все мечты Люка о ребенке.
– Ох, милая, – вздыхает Фрэнки.
– Знаю. Иногда мне кажется, будто я очутилась в каком-то плохом фильме. – Закрываю глаза, пытаясь взять себя в руки. Вспомнить, где я, как себя чувствую, как далеко смогла продвинуться после того разговора, когда Люк наконец рассказал мне о Шерил и вскоре навсегда меня покинул. Вспомнить, что я в Барселоне с тетей Фрэнки. Снова обретаю способность дышать и открываю глаза. – Мне уже легче, Фрэнки, правда. Ну знаешь – день за днем, по шажочку, время лечит и все такое.
Фрэнки кивает. Я поглаживаю ножку бокала.
– Люк и все случившееся будто остались где-то позади, и пусть оно так и будет. То есть он ведь на самом деле сейчас очень далеко, и, честно говоря, это такое облегчение. Поэтому… открыта новая глава. Пока я не уехала и не начала скучать по тебе и Барселоне.
Фрэнки смахивает с лица длинную прядь серебристых волос.
– Как дела у твоего отца?
– Как обычно, много работает. Они с мамой хотят уехать на неделю к морю. Обожают валяться на пляже.
– Как и мы с тобой. Наверное, у Наполитано это в крови!
Ковыряюсь в перцах, выбирая самый маленький, и гадаю, окажется ли он острым.
– Как и любовь к стряпне.
– А это, похоже, передалось тебе по материнской линии.
– Мама была бы счастлива слышать такое.
Фрэнки слезает со своего стула и подходит ко мне. Обнимает, стискивает крепче, прижимаясь щекой к моей щеке. Я стараюсь сдержать слезы.
– Я вижу в тебе обоих. И отца, и мать. Какое прекрасное сочетание. – Она отпускает меня, возвращается на свое место и снова поднимает бокал. – Твои родители рады, что ты здесь. Они счастливы, что ты идешь вперед.
Бокалы снова звенят, но в этот раз я отпиваю совсем чуть-чуть.
– Ты хочешь напоить меня, Фрэнки.
– Капельку опьянеть в обед вовсе не плохо, – заявляет она.
Я смотрю вокруг на посетителей, что пьют и смеются, прислушиваюсь к радостному гулу, и счастье у меня в сердце медленно и осторожно ширится. Съедаю острый анчоус, еще один, потом сыр, перец и запиваю вином. Теплый день, прекрасный город, энергия Фрэнки, насыщенный вкус красного вина во рту… Тяжело всем этим не наслаждаться. Тяжело грустить посреди всего этого, поэтому я позволяю счастью подхватить меня и поднять ввысь, открыть всему и кому угодно.