Наконец я нашла в себе силы подняться и сесть, муж взял меня за руки.
– Кажется, это была паническая атака, – сказал он, поглаживая пальцы, зазубренные ногти, которые я не успела подпилить. – Это все из-за меня. Прости, Роуз.
Эти слова – извинения мужа, признание ответственности – его, а не моей, в том бедламе, в который превратился наш брак, – прозвучали словно магическое заклинание, разрушили стены, сковавшие мое сердце, высвободив место. В этот миг что-то изменилось во мне и вернулась способность любить мужа. Я вспомнила все разговоры, которые мы вели о детях, все ссоры, злость, обиду и подумала: «А не усложняем ли мы ситуацию? Нам бы перестать волноваться, о чем думают и чего хотят другие, например родители Люка, и заняться тем, чего хотим и о чем думаем мы. Вспомнить, какими мы были до того, как началась вся эта неразбериха».
– Посмотри на меня, – попросила я мужа. Он посмотрел, и я произнесла слова – сама не знала, что способна на это. Слова, что странно прозвучали в нашем доме, слова, что в конце концов привели к рождению Адди – нашей прекрасной замечательной дочери. – Давай просто жить, и посмотрим, что будет дальше.
* * *
Наконец отделавшись от родителей и всех родственников, мы с Люком возвращаемся после концерта дочери домой. Адди посапывает. Перышки на ее наряде поникли, как и она сама.
– Уложу ее в кроватку, – шепчет Люк.
Внимательно смотрю на мужа и киваю.
Он тянется к сумке, достает камеру и вручает мне.
– Взгляни на фото с концерта. Там есть пара отличных кадров.
Улыбаюсь и беру фотоаппарат.
– Не сомневаюсь! – отвечаю я, глядя, как муж и дочь скрываются в детской.
Листаю кадры, сменяющиеся на экране камеры – изображения Адди и семьи, которую мы создали с мужем, – и неловкость, что всегда присутствует в наших с родителями Люка отношениях, кажется такой далекой. По крайней мере сейчас. В эти минуты я вижу лишь чудесную семью, и она – моя.
* * *
С каждым годом мы с мужем все сильнее отдаляемся. Родительство похоже на бултыхание в стоячей воде. Мы напрягаем мускулы, шевелим конечностями, дергаемся туда-сюда – постоянная череда мелких движений, которые ни к чему не ведут.
Я гляжу, как Люк на цыпочках крадется по квартире с маленькой девочкой, спящей у него на плече. Удивительно, но ее короткие вдохи и выдохи, кажется, вливаются прямо в мои легкие, поддерживая сердцебиение. Адди на самом деле связующая ниточка между мной и Люком. И я рада, что мы по какой-то причине остались вместе, у нас есть дочь, несмотря на все, что предшествовало ее рождению.
Снимаю пальто и шарф, включаю свет, присаживаюсь за кухонный стол посмотреть фото с концерта Адди. Первый кадр на экране камеры – ряд маленьких лебедей на сцене. Люк поймал их в середине прыжка: ноги оторваны от пола, губы широко улыбаются, на личиках – восторг. Вот крупные планы Адди: руки подняты в первой позиции, локти нелепо торчат; девочки стоят неровным кругом, пачки с перьями сдвинуты наперекосяк.