– Да, сестра, – голос был довольно слаб, но чувствовалось, что доктор пытается бодриться. – Доброго Вам дня, сестра! Я благодарю Вас за все то, что Вы для меня сделали, и особенно прошу прощения за свои выходки. Поверьте, разум мой был затуманен болезнью тогда так же, как сейчас Вашей и Вашей – он кивнул Лауре – красотой.
Ах, не такая уж и вредина эта Лаура, раз рассказала про то, что доктор целил из пистолета в Джейн.
– Ну что Вы, и не такое бывает, – сказала глубоким голосом Лаура – явно старалась ответить быстрее, чем Джейн.
– Конечно, – вторила ей Джейн, забрав свои мысленные слова про «вредину» обратно.
– Мы рады, что теперь Вам полегчало, – продолжила своим чарующим голосом Лаура.
– Да, это все благодаря вам. Но не могли бы Вы рассказать поподробнее, что со мной произошло?
Он был довольно молод – ему, наверное, было в районе 30 лет. Видно было, что из-за выпавших на его долю испытаний доктор исхудал – но в обычной жизни он имел, наверное, довольно плотное телосложение. На обветренном осунувшемся лице неестественно выделялись усы.
– Ах, доктор, – Джейн присела рядом с Лаурой, – Вы были ранены, доктор… В руку, после этого переболели тифом.
***
Странный прилив головной боли внезапно на миг парализовал доктора. Он постарался не подать вида, чтобы не напугать этих милых девушек, которые наперегонки что-то ему пытались рассказать.
Чтобы из его груди не вырвался стон, он произнес:
– Джон… Меня зовут Джон… Ватсон.
– Джейн! Лаура! – хором ответили сестры милосердия.
При этом их лица вдруг почему-то исказились и стали черными, из ртов вылезли клыки, с которых начала капать кровь…
Спокойно, Джон, спокойно…
Все как будто застила кровавая пелена. Как будто брови его рассекли и глаза залила кровь… Абсолютно голое человекоподобное существо с белесой, почти прозрачной кожей, туго обтягивающей худой скелет, прыгает на лейтенанта О’Рейли. За ним еще одно такое же, и еще. Они дерут О’Рейли в клочья, съедая плоть. Нечеловеческий крик О’Рейли заставляет стынуть жилы. Но тут же на помощь людям приходят ружья и пушки: их шум на миг заглушает стоны съедаемых заживо солдат. Но союзники они ненадолго: вдруг что-то – да чертова пуля, конечно! – отбивает щеку сержанта Кейса и тот на секунду замирает с непониманием в глазах, а затем падает…
Ватсон энергично замотал головой, все-таки напугав сестер милосердия, чьи лица опять стали нормальными. Кажется, эти воспоминания о жуткой бойне – единственное, что у него сейчас есть. Кажется, те жуткие демоны – единственный его багаж…
– Вам нехорошо, доктор? – встрепенулась молоденькая.