– Трудишься, да?
Я повернулся в своем кресле и, едва увидев брата, почувствовал боль в виске.
– Ты тоже, как посмотрю.
Кейн уселся в кресло напротив меня. Опустившись на сиденье, он издал вздох, словно сто миль пробежал.
– Чё, как?
Я машинально прищурился:
– Это ты мне скажи, чего и как. Сам же пришел.
– Да я вот уж волноваться начал. Когда будем разбираться с Боунсом?
Я совсем позабыл о нем. Все мои мысли были заняты Пуговицей. Накануне я провел без нее всю ночь. Раньше я терпеть не мог хоть с кем-то делить постель, а вот теперь не смог заснуть в одиночестве.
– Да не знаю. Перл еще не выздоровела.
– Все с ней в порядке. Выглядит, как новая.
– Но она не готова морально.
– Как сказать. Намедни она позвонила мне и спросила, когда пойдем брать гада. Так что, думаю, она готова к делу.
Она позвонила ему? Вместо того чтобы сначала переговорить со мной?
– Что, так-таки и позвонила?
– Ага.
– И что еще она тебе сказала?
– Да ничего особенного.
Кейн обвел взглядом мой кабинет, любуясь на картины и ряды книг.
– Кроме того, что призналась тебе в любви, а ты ее проигнорировал.
Никогда бы не поверил, что она может рассказать такое моему брату. Еще недавно это были смертельные враги, а теперь превратились в двух сплетниц.
– Слушай, парень, что вообще происходит?
– В смысле?
– Да что ты, черт побери, делаешь?
Кейн наклонил голову и посмотрел на меня, как на кретина.
– Зачем ты послал ее?
– Я не собираюсь говорить об этом с тобой.
Мне не хотелось говорить с братом о моих личных делах.
– Но я хочу говорить об этом с тобой.
– Кейн, иди ты…
– И пошел бы, да не могу. Согласно кодексу чести нашей семьи. Знаешь, мне самому неохота рассуждать об этом дерьме – не мое это дело. Совсем не мое.
– Какой еще кодекс семьи?
– А вот такой. Ты делаешь серьезную ошибку, о которой потом пожалеешь. И я не могу допустить этого, пока ты меня не выслушаешь. Ты бы поступил точно так же.
– Да не желаю я тебя слушать!
Кейн сунул нос не в свое дело, и это мне крайне не нравилось. Между нами не было принято трепаться о личных делах. Даже о Ванессе мы почти не говорили…
– Думаю, что все же выслушаешь. Она очень расстроилась из-за тебя.
Я и сам понимал, что расстроилась. Это был самый неприятный момент в моей жизни. Перл ждала, чтобы я ответил ей взаимностью.
Но я промолчал, и ее лицо исказила гримаса боли.
– Понятно, что она расстроилась.
– Да ты ни черта не понимаешь! Она же хочет свалить от тебя, как только представится возможность.
А то я не понимал!
– Не хочу лезть тебе в душу, но я точно знаю, что ты ее любишь. Просто скажи ей это.
– Я не люблю ее.