Мы сидели за столиком друг напротив друга. Перл смотрела в меню. Она прочитала его все от начала до конца, затем развернула сложенный листок бумаги, пробежала его глазами и вновь воззрилась в меню.
Мне стало интересно.
– Пуговица, что ты делаешь?
– Пытаюсь понять, что тут написано. Все ж по-итальянски.
– Давай переведу, – сказал я, отнимая меню.
– Нет! – поспешно ответила она. – Я хочу разобраться сама.
Перл отодвинула мою руку и снова заглянула в свои записки.
– Просто мне не хотелось бы получить на заказ блюдо с улитками.
У меня невольно дернулся уголок рта:
– Это французское кушанье, а не итальянское.
– Ну… все равно я не хочу чего-то подобного.
Она машинально провела пальцами по волосам, даже не подозревая, насколько обалденно она выглядела в тот момент. Бриллиантовые серьги в ее ушах отражали огоньки горящих свечей.
В зале не было женщины прекраснее ее. Да что там, доселе я не видел более соблазнительной дамы. Тогда, в опере, я не заметил в ней ничего особенного. До нее у меня было много красивых и необычных любовниц. Но теперь я понял разницу. В те дни, когда она не пользовалась косметикой, я заметил, что ее щеки покрыты едва заметными веснушками. А когда она улыбалась, один уголок ее губ приподнимался чуть выше, чем другой. Я наслаждался изящными изгибами ее длинных и тонких ног. Каждый рубец от побоев делал ее непобедимой. Даже когда она плакала, размазывая макияж по щекам… она все равно выглядела сногсшибательно.
Никогда еще я так не увлекался женщиной.
Меня влекло к ней, словно мотылька к огню. Иногда силы ее оставляли, но она все равно была сильнее меня. Она всегда смотрела в лицо своему страху. Она стояла до конца, ибо понимала, что никто, кроме нее самой, ей не поможет. Она сама делала свою жизнь, каждый раз начиная все с нуля, являя собой пример сильной и независимой женщины.
И она заслуживала уважения.
Я действительно отдавал ей должное.
– О, думаю, вот это пойдет.
Перл сложила свою шпаргалку и спрятала ее в рукав.
Тут я понял, что несколько замечтался. Пять минут я только и занимался тем, что оценивал ее качества. Мой разум внешне был спокоен, хотя в подсознании кипела самая настоящая война.
– Так что ты решила заказать?
– Лазанью.
– Да уж, – невольно усмехнулся я, – это не то дерьмо, что тебе подали бы в Штатах.
– Вот и сравним.
– А как насчет вина?
Я протянул ей винную карту. Перл отложила лист.
– Я не побоюсь признаться, что совсем ничего не понимаю в вине. А ты – эксперт.
Я положил винную карту поверх меню:
– Что предпочитаешь: белое или красное?
Она снова тронула свои волосы, обнажив часть уха: