Не отрывая руки, шагнула в мою сторону. Я не стал отдергивать свою, не желая во второй раз грубо отшить ее.
– Хозяин, я соскучилась по тебе. И хочу быть наказана.
О, как мне нравились эти слова! Но в ту же секунду я подумал о моей Пуговице. Она-то никогда не говорила мне подобного и, как я полагал, вряд ли собиралась сказать. Однако даже мысль об этом заставляла мой х*й тревожно привставать. Я хотел полностью покорить ее, низвести до предела. И поэтому Жасмин была мне совершенно безразлична.
И тут я почувствовал, как ее губы касаются моих. Прикосновение было нежным, словно цветочные лепестки, и при этом весьма страстным. Я ощутил ее возбужденное дыхание, и мгновение спустя ее рука обвила мою шею, припечатав мою физиономию к ее лицу.
Черт, как я мог целовать ее раньше? Сердце мое даже не дрогнуло, а тело никак не отреагировало на прикосновение. И ни единой мысли о «игровой» комнате. Я оставался холодным, словно рептилия.
Ну куда ей до моей Пуговицы?
Я демонстративно отстранился от нее.
– Жасмин, у нас все.
Миндальничать с нею я не мог, ибо не хотел, чтобы она под каким бы то ни было предлогом вновь оказалась в «игровой» комнате.
– Но… Видишь ли, никто, кроме тебя, меня не возбуждает. И никто не сможет так знатно отделать меня.
Она говорила совершенно искренне, полностью открыв свои карты. И от этого ее лицо перекосилось гримасой, уничтожившей все ее красоту. Я только что и смог пролепетать:
– Прости…
– Но если она тебе не важна, отчего нам не начать еще раз?
Мне стало противно. Вот Пуговица никогда не унижалась до того, чтобы показать свою слабость. И это мне в ней нравилось.
– Да потому что я больше не хочу тебя, – сказал я.
Да, таким я был говнюком и в тот момент не преминул напомнить ей об этом факте. И хотя на Пуговицу мне, в принципе, было тоже наплевать, желания моего члена были превыше всего. А он стремился лишь к ее пи*де – и ни к какой иной.
Я наблюдала за ним через окно. Прошло уже несколько дней, но я не подпускала его к себе на пушечный выстрел. Мне совсем не понравился наш разговор в машине, когда он наговорил мне всякой херни. Впрочем, я тоже была хороша.
Я скучала без него.
И вот теперь я смотрела на него, любуясь рельефными мускулами. Кроу прогуливался по своим виноградникам, держа руки в карманах брюк, а рядом с ним семенила какая-то женщина. Платье и шляпка у нее выглядели весьма эффектно. Лица мне толком разглядеть не удалось, но, по-моему, она была очень даже ничего. Кажется, она работала на винодельне Кроу.
Или заведовала сбором урожая. Впрочем, какая разница?