Перл соскочила со стола и подхватила с пола свое одеяло. Глаза ее горели неподдельной ненавистью. Да, она действительно хотела свалить из моего дома как можно скорее. Все то, что было между нами, теперь уже ничего не значило. Едва лишь ей представилось, что я мог пое*аться с кем-то, кроме нее, – и все, привет!
Она накинула на себя одеяло и направилась к выходу.
– Я просто хочу, блядь, выбраться из этого говнюшника. И пошел ты на хер! И пусть все идет на хер!
Больше мы с Кроу не разговаривали. Он перестал заходить ко мне. Ни секса, ни разговоров. После той перепалки в его кабинете он словно забыл о моем существовании.
Да пошел бы он подальше со своими предложениями! Понятное дело – ему нужны пуговицы, которые я честно заработала. Но мне они нужны больше. Нет уж, теперь не укупишь! Даже одной пуговицы не отдам, хоть ты меня на курорт отправь на неделю!
Нет, определенно надо сваливать отсюда!
Кроу, словно змея, заполз в мою душу и сердце. А я-то, дура, поверила. Но все сразу пошло к черту, как только я увидела его шуры-муры с другой бабой. Нет, ну серьезно – думать, что я такая у него одна? Мне казалось, что я делала для него все, как надо, но, видно, ему было мало.
Вот же гадство!
Если мне удастся выйти живой из этого дома, я смогу начать жизнь заново. Смогу забыть о Кроу и его сексуальных забавах. Поселюсь в каком-нибудь городишке на Западном побережье, и пошло оно все к черту!
Заветный приз уже маячил в непосредственной близости, так что расслабляться не приходилось.
Однажды Кроу не было дома целый день, и я смогла свободно побродить по его поместью. У него был великолепный бассейн и милая тропа, что шла через виноградники. Такой возможностью нельзя было пренебречь, тем более что скоро меня здесь не будет.
Я надела бикини, свободное летнее платье, намазалась кремом от загара, так что от меня теперь пахло смесью лосьона и кокоса, сунула под мышку книгу и вышла из комнаты.
Уже подходя к лестнице, я услышала дикий грохот.
– Простите, Ларс, – раздался мужской голос.
Голос был мне знаком, хотя и не принадлежал никому из прислуги.
Следом что-то громко жахнуло по каменному полу, и послышался звон бьющихся тарелок. Закричала Патрисия, но крик быстро прекратился.
Я обмерла.
И сразу же меня окатила волна паники – в доме был чужой человек, жестокий и агрессивный.
Я бросилась к дверям, но там уже маячила чья-то фигура.
Черт!
Раздались шаги по напольной плитке, и я увидела мужчину с темно-каштановыми волосами. Его зеленые гипнотизирующие глаза напоминали глаза его брата. Едва он заметил меня, как в этих глазах вспыхнула мрачная страсть. Лицо его исказила жестокая гримаса. Зачем он здесь, было понятно и без дополнительных объяснений.