– Это фильм?
– Сериал.
– Не смотрю сериалы, – сказала я.
Варя посмотрела на меня как на умалишенную. Потом подошла к перилам и глянула вниз. У кого-то из соседей по-прежнему бренчало фортепиано. Тогда Варя поморщилась.
– Ой, а что мы на площадке стоим? – спохватилась она. – Проходи в квартиру. Все тебе покажу.
– Красиво играет, – сказала я между делом, проходя в светлый коридор.
– Достал, если честно. Это Жора. Чокнутый один. У него в репертуаре пара мелодий, их и играет. Другие не умеет. Скоро тебе это тоже надоест.
Коридор оказался не только светлым, но и очень просторным. Высота потолков впечатляла. И я даже не ожидала, что внутри квартира Вари окажется такой современной. Думала, здесь будет что-то в духе «бабкиного ремонта» со старыми деревянными комодами, тусклым желтым освещением, коврами на стенах и старой лепниной. Но все оказалось совсем не так. Видно, что к ремонту приложила руку молоденькая девушка. Я даже немного расстроилась. После нарядной парадной обстановка в квартире показалась мне неподходящей – слишком обычной. Возможно, разочарование отразилось на моем лице, потому как Варя сказала:
– Не беспокойся, старинные вещички здесь тоже есть.
Я удивилась: она будто мои мысли прочитала. Неужели я такая предсказуемая?
– Антикварный дубовый секретер, зеркало в позолоченной раме, фортепиано… Оно, наверное, бонусом здесь в каждую квартиру идет. Только я на нем играть не умею. Ты умеешь?
Я покачала головой.
– Хоть Жору зови, – мрачно пошутила Варя. – Я научилась играть «Собачий вальс», немножко «Лунную сонату» и Shape of My Heart Стинга. Из азов, так сказать. Практически как сосед снизу. Представляю, если мы как-нибудь баттл устроим с Жориком на музыкальных инструментах. Соседи нас, наверное, вместе с двумя роялями из окна выкинут.
Я сдержанно улыбнулась.
Варя, держа на руках Харви, продолжила:
– В квартире оставили старый паркет, кое-что из мебели, люстру, окна и даже печь. Я только трубы поменяла. И мебель свою перевезла из старой квартиры. Тут уж простите, что было.
Я молча слушала ее. Варя так завелась, будто я ее в чем-то обвиняла.
– А самое главное, знаешь что?
– Что?
– Пойдем в мою комнату.
Варя наконец спустила Харви на пол, и пес, стуча когтями по паркету, первым направился в комнату, будто это его пригласили.
Я проследовала за Варей. Комната ее оказалась огромной и такой же светлой. Над окном висел серебристый диско-шар, пускающий по стенам солнечных зайчиков. На столе – куча бумаг, карандашей, выкроек и пара одинаковых фикусов. И одежда. Много одежды – в основном яркой, с блестящими пайетками. Горы шмоток отчетливо выделялись на фоне белых стен и светлой мебели. Одежда лежала на стульях и на кровати, висела на напольных вешалках… Удивительно, но при этом у меня совсем не складывалось впечатление, что в комнате царит страшный бардак. Было чисто, не пыльно и очень уютно. Я так засмотрелась на многочисленные вещи, что даже не сразу заметила главное – то, из-за чего Варя пригласила меня в свою комнату. Отсюда можно было выйти сразу на крышу. Варя быстро распахнула старые створки и забралась с ногами на подоконник.