Бои под Пловдивом производят смешанное впечатление. Окончательно обнулить военную мощь турецкой армии так и не удалось, но армия Сулеймана разрушалась сама по себе из-за необходимости быстро отступать многие недели. Пушки бросались в кюветах, солдаты разбегались по домам. Трудно даже говорить именно о сражении под Филиппополем, поскольку сопротивление оказывалось эпизодически, и битва почти исчерпывалась попытками турок убежать и отловом тех, кто бежал недостаточно быстро. Действительный ущерб турок от этого преследования оказался куда значительнее заявленного по прозаической причине: турецкие солдаты, потеряв охоту сражаться, толпами дезертировали. Если 10 или 20 тысяч солдат у Сулейман-паши еще и оставались, их значение как военной силы стало уже ничтожным: армия не имела артиллерии, патронов, а боевой дух находился на нулевой отметке.
2 января небольшой отряд драгун занял станцию Семенли, прервав остаткам войск Сулеймана путь на Адрианополь. 8 числа Скобелев въехал в Адрианополь, чествуемый восторженными христианами. Сопротивления почти никто не оказывал. Трудности представляло главным образом бегство злополучного турецкого населения. Толпы людей спасались от реальной или предполагаемой ярости греков и болгар, мечети сносились. Болгарию покинули несколько сот тысяч турок.
Как бы то ни было, русские находились в шаге от реализации главной цели внешней политики последних веков — овладения проливами. Теоретически между Адрианополем и Стамбулом более двухсот километров, на практике султан не имел войск, которые могли бы хотя бы задержать движение русских.
Очевидец марша записал: «к утру мы подошли к местечку Сан-Стефано и стали фронтом к Царьграду, из-за которого восходило солнце; до города было около десяти верст. Вскоре к нам приехал верхом Главнокомандующий, сердечно благодарил войска за службу и сам, взволнованный видом Константинополя, с особым чувством сказал: «Ребята, видите вы этот город; ведь это Царьград!»
ГЛАВА 8. СВОБОДА НА ОСТРИЯХ ШТЫКОВ
Журавль в небе, синица в руке
Прорыв почти к стенам Константинополя вызвал шок. Перед турками замаячила реальная угроза потери столицы. К русским спешно отправили уполномоченных для заключения перемирия. Александр II велел не торопиться. Каждый день улучшал позиции русских на переговорах и ухудшал положение турок. Русские выдвинули такие предварительные условия, что поначалу турки отказались их признать. Эти условия выглядели просто убойными, и в частности содержали требования автономии Болгарии и Боснии, полную независимость Черногории, Сербии и Румынии, а также приращение территории России.