Ежедневный рассказ о событиях дня не отличался множеством сюжетов: заходили туда-то, таскали то-то, охранники — уроды. Новых людей пока не прибавилось. Да и не убавилось — тоже.
— Ты прав, Тойво, что не знают эти охраннички ровным счетом ничего, — завершил свой отчет Мика. — Сегодня погнали нас в подвал — ну, один из тех, что с фундаментом из глыб — спустились мы вниз, а там воды по колено. «Черт, перепутал», — сказал конвоир и отправил в другой.
— Однако скоро навигация в полный ход откроется, будет вохра при параде командовать: никуда ходить не надо — знай себе, покрикивай, — это уже Игги сказал.
Действительно, пока на архипелаг баржи не приходили вовсе. Только какие-то небольшие катера, которыми сподручно лавировать между плавающими льдинами и протискиваться через кашу колотого льда. Вот когда вода станет чистой — повезут арестантов на Соловецкий архипелаг сотнями. Тут-то охрана и вздохнет спокойно: стадом легче управлять, нежели отдельными особями. Выбрал в толпе бригадира, нарезал ему задачи, а уж потом он сам будет рулить своими подопечными любыми доступными ему способами.
— Говорят, гидроплан прилетел, — снова сказал монах. — Пару дней назад, вроде бы.
Вот, стало быть, как — дождались московского начальства. Только важные гости могут позволить себе самолет.
Тойво вздохнул: ну, вот, придется общаться не сегодня — завтра. Вряд ли товарищ Бокий упустил такую возможность посетить архипелаг.
Уже почти за полночь дверь в их келью отворилась и стоящий в коридоре Прокопьев произнес:
— Заключенный Антикайнен — на выход.
Тойво хотел, конечно, спросить что-то типа: «с вещами?» — но передумал. Нету у него вещей.
Они шли бесконечными коридорами, рыжий отпирал здоровенными ключами какие-то бесконечные двери, бесконечное количество вооруженных вертухаев с подвязанными кожаными ремнями пузами норовили сказать гадость в спину финну.
Наконец, последняя дверь распахнулась, и затмевая фонари типа «летучая мышь», вырвавшийся из залы свет ослепил Тойво. Прокопьев четким движением отошел в сторону и замер по стойке «смирно». Антикайнен хотел, было, поднять руку, заслоняясь от ярких ламп, но не решился.
— А кто это тут у нас? — донеслось до него чье-то не вполне трезвое восклицание.
— Отвечать, сука, когда тебя спрашивают! — прошипел Прокопьев.
Тойво хотел, было, что-то сказать, типа — представиться, но почему-то в горле пересохло и все слова застряли.
— Он, видимо, плохо по-русски понимает. Чухонец белоглазый, — сказал кто-то из зала. — Так?
— Да, — согласился Антикайнен, после чего все присутствующие в помещении засмеялись, словно от замечательной шутки. Даже красномордый Прокопьев тоненько похихикал.