Красная площадь (Абрамов, Рябчиков) - страница 8

Зажглись фонари. Пронесли последнее знамя… Пролетарская волна медленно схлынула с Красной площади…»

Взволнованный Джон Рид всматривался в лица голодных, усталых рабочих и солдат и думал о величии дней, свидетелем которых он стал. Он стремился возможно подробнее описать Красную площадь и все, что на ней происходило в день траура. Сквозь горе, несчастья и беды он видел несгибаемый народ, понимал его смелую душу и верил: смерть не властна там, где наступает новая жизнь!

Полны мудрого предвидения высказывания Джона Рида: «И вдруг я понял, что набожному русскому народу уже не нужны больше священники, которые помогали бы ему вымаливать царство небесное. Этот народ строил на земле такое светлое царство, какого не найдешь ни на каком небе, такое царство, за которое умереть - счастье…»

В тот траурный день, когда Москва хоронила героев, мог ли Джон Рид представить себе, что всего лишь через два года после этих событий его тело будет предано московской земле здесь же, на Красной площади. После Октября он вернулся из Москвы к себе на родину, в Америку, и как один из организаторов Коммунистической партии США повел большую пропагандистскую и агитационную работу в защиту молодой Республики Советов. Вскоре события в революционной России призвали Джона Рида в Москву. Он с головой ушел в дела и заботы, поехал в Баку, в пути заболел тифом… Советские люди с почестями похоронили на Красной площади своего большого друга-интернационалиста. Но все это было потом, а в тот горестный день, когда Москва прощалась с героями, Джон Рид торопливо записывал свои наблюдения - он видел, как под звуки «Интернационала» тысячи людей медленно и торжественно входили на Красную площадь, они были полны решимости бороться до победы.

Враг, разбитый в уличных боях, притаился и накапливал силы, чтобы нанести удар в сердце Советов. Буржуазная пресса, подбадривая контрреволюцию, пророчила быстрое падение Советской власти. Газеты кричали: в России разруха, голод, эпидемия, развал хозяйства… И верно, все это было: страну мучили разруха и эпидемии, не хватало продовольствия и топлива, бывшие чиновники чинили саботаж. Поднимали голову монархисты и эсеры, меньшевики и бундовцы. В этих невероятно сложных условиях нужно было, проявляя подлинно ленинскую волю, твердость и решительность, закрыть старые буржуазно-помещичьи учреждения, укрепить органы диктатуры рабочего класса, подавить сопротивление контрреволюции.

Опыт октябрьских боев показал: с кем массы - тот и победитель. Шла борьба за массы. Буржуазная печать, бесчисленные враждебные ораторы распространяли злобные слухи, клеветали на большевиков, предрекали «скорую и неминуемую погибель большевиков». Но все их усилия были тщетны. В этой чрезвычайно трудной обстановке большевики возглавили трудовые массы, вели их за собой. Они пользовались неоспоримым авторитетом на заводах и фабриках, в армейских казармах и деревнях. Это и позволило большевикам обеспечить себе твердое большинство в Советском правительстве и в советских учреждениях. Весьма знаменательными явились результаты перевыборов Советов солдатских депутатов, проходившие 10 ноября: большевики получили 71 процент всех мест. Через четыре дня, 14 ноября, были избраны единый исполком и президиум Моссовета, в которых большинство также получили большевики. Обладая такой силой, Моссовет принял 28 ноября важное постановление о ликвидации старых буржуазных органов суда, прокурорского надзора и адвокатуры. На смену им стали создаваться народные суды, начались выборы народных заседателей.