Будучи постмодернистом (и в этом смысле типичным продуктом поверхностного отечественного западничества), Сурков считает себя специалистом по «конструированию смыслов». Данная деятельность, к несчастью, находится в прямом противоречии с логикой русского языка, согласно которому смысл существует только в единственном числе. И не случайно. В наших словах и делах смысл либо есть, либо его нет. А конструировать и выдумывать его задним числом (вместо того, чтобы понять, анализируя происходящее), это и есть характерная постмодернистская игра, устраняющая из политики реальное содержание.
Вместо содержательного обсуждения проблем (пенсионная реформа, потеря управляемости, массовое недовольство, деградация промышленности и т. д.) помощник президента философствует на тему особого русского пути, который, впрочем, и не особый вовсе, а является предметом подражания и зависти всего остального мира. Особенность этого пути, по Суркову, в том, что не только демократия, но и работающие государственные институты и даже уважение поданных к власти нам не требуются, поскольку есть религиозное по своей сути доверие и мистическое непосредственное взаимодействие между президентом (которым всегда будет Путин, даже если ныне существующий Путин умрет) и неким «глубинным народом».
К этой категории — «глубинный народ» — надо присмотреться немного внимательнее. Как и все смыслы, сконструированные отечественными постмодернистами, эта категория в основе своей заимствованная, но одновременно вывернутая наизнанку. В основе её лежит понятие «глубинного государства» (deep state), используемое американскими публицистами, склонными к конспирологии. Глубинное государство, по их мнению, представляет собой сеть неформальных связей между спецслужбами, профессиональной правительственной бюрократией и корпоративными элитами. Эта система связей обеспечивает неофициальный и непубличный, но совершенно реальный процесс принятия решений, которые потом тем или иным способом навязываются публичной выборной власти.
Совершенно очевидно, что роль «глубинного государства» в подобных интерпретациях сильно преувеличена и как часто бывает с конспирологией, поиски «тайной власти» как раз помогают замутнить и скрыть из виду весьма неприглядные стороны власти реальной, причем лежащие совершенно на поверхности. А именно прямое лоббирование и подкуп политиков или чиновников крупнейшими корпорациями. Информация об этом лоббировании, о внесенных суммах и договоренностях совершено открыта, доступна и легко отслеживается, но именно о данной стороне дела нам предпочитают не рассказывать.