Картина мне знакомая, есть женщины, которым всегда мало денег.
Что делать? Испугать его, что я вызову полицию? Нет, лучше по-доброму его попросить уйти с этого непрогулочного места.
— Сколько денег ты пропил сегодня?
— Восемьсот гривен.
— Слушай, на тебе тысячу. Иди домой, жена не заметит, что ты пропил часть зарплаты. Завтра купи цветы и приходи днём на могилу мамы. Иди и не возвращайся, а то я вызову полицию. Кладбище — не лучшее место для посещения ночью.
Мужчина начинает плакать, как ребёнок.
— Спасибо тебе, добрый человек. Почему я не слушал маму?
— Да, маму нужно было слушать при её жизни.
Хотя я сам не всегда это делал, считая себя самостоятельным.
Я помогаю ему встать, поднимая за руку. Мужчина медленно, пошатываясь идёт на выход из кладбища. Я провожаю его взглядом. Вижу, что территорию кладбища он покинул. Я заметил, что бутылку с пивом он оставил на земле, и вылил оставшееся пиво на землю. Иду к Арсену. Он сидит возле соседней могилы.
— Всё в порядке, больше, я надеюсь, он сюда не нагрянет. Но вы всё равно смотрите в оба. Ведь всякие могут быть бродячие посетители.
Яма уже мне по грудь. Полотенце мокрое от пота. Вытираюсь салфетками. Уже стало трудно выкидывать землю лопатой. Подаю землю в ведре Арсену. Вижу, что он еле передвигается. Как бы он не упал в обморок или ещё хуже — чего-то не случилось. Что же делать? Да, нужно копать дальше. Вот уже я стою по шею в яме. Перекидываю одну лопату поперёк ямы, привязываю верёвку к ручке ведра. Накидываю в ведро земли, верёвку тяну вниз, ведро поднимается вверх. Арсен наверху еле высыпает ведро с землёй. Я стараюсь накидывать землёй не полное ведро. Стоп, нужно уже опустить лестницу в яму, а то если Арсену станет плохо — кто тогда мне опустит лестницу в могилу?
Лестница стоит в яме, я её буду отодвигать, когда буду снимать под ней слой земли. Вот я уже почти стою на крышке гроба. Я специально слева от гроба выкопал уступ, чтобы было легче стоять при эксгумации. Вот уже чётко видно, что я докопал до крышки гроба. Начинается самый ответственный момент. Нет, нужно сделать паузу и по лестнице вылезть наверх. Пот рекой течёт по моему лицу. Наверху сделаю перерыв на пять минут. Отдышусь, отдохну и морально подготовлюсь к самому главному и страшному действию за эту ночь — эксгумации тела Марты.
Я молча сел возле Арсена. Вытираю пот с лица и шеи. Арсен отрешённо смотрит за край кладбища.
Он медленно говорит словно самому себе:
— Кто бы мог подумать, что через две недели после похорон я побеспокою тело моей любимой дочери…
— Арсен, не вините себя. Это вынужденная мера.