– Тем не менее это его слова, сэр.
– Тогда скажите на милость, сэр, не кажется ли вам, что вы несколько поторопились, всаживая в меня пулю у моего собственного очага? Вы, зная меня более чем достаточно, опирались единственно на околесицу больного с помутившимся разумом, едва очнувшегося от затяжной летаргии. Сэр, хотя закон и не предусматривает наказания, соразмерного со столь вопиющей поспешностью, но я обещаю вам, что взыщу с вас наложенный штраф сполна – до последнего шиллинга… А теперь, сэр, ведите меня куда хотите – сопротивляться я не намерен. Прострелив мне руку, можете испортить мне все дела, растерять все мои счета и деловые бумаги, можете попытаться воспрепятствовать моему оправданию и окончательно подорвать мою репутацию – за все, сэр, вы заплатите мне сполна.
С этими словами Дейнджерфилд левой рукой нахлобучил на голову треуголку и, ядовито усмехаясь, молча кивнул миссис Джукс; та, жалостно всхлипывая, накинула ему на плечи белый сюртук и застегнула пуговицу возле горла. Входная дверь была распахнута настежь, свечи ярко горели в ночном воздухе; Дейнджерфилд вышел из дому небрежной, уверенной походкой человека, идущего навстречу торжеству в справедливом деле отмщения, и с легкостью взобрался на свое сиденье. Миссис Джукс видела, как заняли свои места констебли; еще раз мелькнуло перед ней мрачное, без кровинки, лицо, столь хорошо ей знакомое; запомнились ей насмешливая гримаса, кривившая губы хозяина, запятнанный кровью рукав – и дверца кареты захлопнулась. Щелкнул кнут, раздался возглас кучера, лошади тронулись с места, медленно повернулись колеса – и экипаж, уносивший хозяина Медного Замка, исчез в темноте, подобно картинке из волшебного фонаря, оставив на крыльце плачущую миссис Джукс со свечой в руке.
Глава ХСIII
Доктор Тул и Грязный Дейви ведут переговоры в голубой комнате
Карета, погромыхивая, неспешно катилась вперед по направлению к Дублину. Несмотря на выказанную мистером Лoy неколебимость, филиппики Дейнджерфилда подействовали на него самым неприятным образом. Подсказка Клаффа ничему не помогла; предмет, который, как он якобы видел, арестованный прятал в ящик своего комода той самой ночью, когда совершилось покушение, найти так и не удалось, а ведь именно он, судя по описанию, вполне мог послужить тем оружием, каким был проломлен череп Стерка. Недоброе предчувствие подсказывало судье, что безобидный хлыст для верховой езды так и останется единственной вещественной уликой, подкрепляющей показания капитана; с другой стороны, невозможно было так просто отмахнуться от слов Дейнджерфилда как совершенно безосновательных. Чем обладает иной человек – некой магнетической силой или вдохновенным сценическим даром, благодаря которым окружающие подпадают под совершенно неотразимое воздействие и заражаются нужным чувством? Однако в отсутствие Дейнджерфилда убедительность его доводов значительно пошатнулась, а вызывающая напористость потеряла силу. В памяти судьи ожили четкие и связные показания Стерка, который подробно разъяснил каждую деталь происшествия, а также подкрепившие их не менее подробные и полностью изобличающие злодея показания Айронза: все обстоятельства преступления, под влиянием белоголового мага ставшие на мгновение неясными и разрозненными, теперь выстроились в стройную цепочку – и целостная картина событий явилась мысленному взору судьи во всей своей железной последовательности и нерушимой завершенности.