В тот первый раз он, кажется, даже с дыхания сбился. Но мгновенно взял себя в руки, и я реально подумала: показалось.
И дальше бы так считала, если бы эти нечаянные жесты не стали повторяться с удручающей регулярностью. Главное, они были абсолютно невинные: никто меня за задницу не хватал, под юбки не лез, и вообще ничего такого. Но пальцы Раймона раз за разом соскальзывали, срывались, задевали невзначай или гладили мимоходом открытую кожу шеи, ключиц или запястий.
Не больше одного раза за переодевание. И ни намека потом. И… да ну на фиг! Через три дня уже церемония, а потом… потом пусть герцог сам разбирается со своими тараканами, только меня и видели!
— На церемонии будешь в другом наряде, его сейчас готовят. — Голос герцога звучал спокойно, как ни в чем не бывало.
— А зачем я тогда это напялил?! — возмутилась я.
— Затем, что это платье подходящей длины и у него есть шлейф. — Раймон обошел меня и принялся что-то прицеплять сзади к моим плечам. — Который тоже надо уметь носить.
О да! О да, турнепс им всем в…! Этот распроклятый шлейф действительно надо было уметь носить, иначе его обладатель рисковал многим — от расквашенного носа до переломанных ног. А еще мне пришлось учиться царственно возлагать затянутую в перчатку руку на стопку книг, изображающую некую деталь церемонии, о которой мне коротко сказали «не твоего ума дело», и зубрить текст по ролям.
Короче говоря, выбралась я от Раймона за полночь, едва живая от усталости. На лестнице меня, естественно, никто не ждал.
Только дверь в комнату его медовой светлости чуть шевельнулась, когда я проходила мимо. Но тут я не уверена, может, померещилось от усталости.
Я, кстати, как-то спросила его полынную светлость, как он собирается устраивать это представление перед герцогом Джейнсом — тот ведь не дурак и догадается.
Но мне было велено не забивать голову теми делами, которые меня не касаются, и делать ровно то, что велят. Не сказать, что я пришла в восторг от такого ответа, поскольку рисковать шкурой предстояло именно мне, но какой у меня выбор? Вот именно.
Я так устала, что до собственной комнаты тащилась, кажется, целую вечность. Чуть не заснула на лестнице между третьим и четвертым этажом. И впервые подумала — к черту вечернее умывание, до утра подождет. Даже соблазнительное уединение, позволяющее быстренько обмыться в лоханке целиком, сейчас меня не привлекало.
И хорошо, как выяснилось. А то еще вчера вечером я настолько расслабилась, что, войдя в комнату, скинула рубашку, даже не нырнув за ширму. Сегодня это вышел бы номер…