— Ладно, умолкни, пьяница, — отозвался стражник.
Отодвинув рукой водителя, перехватил древко копья и направился к Слуге и Служанке.
— Ты зря открыл своё грязное лицо, — крикнул он парню. — Теперь тебя ничего не спасёт.
Сжав кулаки, молодой раб ждал приближения стражника. А Служанка, кое-как замотав оголённый низ, бросилась в ноги стражнику:
— Не делать! Просить не убить брат! Моя согласиться. Пусть другие делать, что хотеть. Не убить брат!
Стражник молча отпихнул её ногой и поднял копьё.
Молодой раб заревел и бросился на стражника. Конечно, тут же напоролся грудью на остриё — оно вошло в человека, как иголка в пластилин. Несколько секунд раб ещё пытался бежать и размахивал кулаками, стараясь дотянуться до стражника. А тот держал вес его тела на копье без малейшего усилия.
Когда тело раба обвисло, стражник без усилия поднял его и отбросил с площадки, как дачники перебрасывают граблями охапку жёлтых листьев.
— Военная закалка, — уважительно сказал Хаки. — Даже у этого жирного глупца она сохранилась.
Стражник обтёр остриё копья об тряпки Служанки, валявшейся у него в ногах. Потом развернулся и пошёл к акрабу, бросив водителю:
— Делайте, что хотели, да побыстрее. Хозяева ждут свои покупки.
Из акраба вышло несколько слуг, подняли тело убитого парня и унесли куда-то.
А водитель, утирая рукавом кровь из носа, схватил служанку за голую ногу и потащил обратно к постаменту.
Неожиданно ни один водитель не помог ему. Все расступились. Подтащив служанку, водитель швырнул её на постамент колонны.
— Может, не надо, Каип? — сказал один из насильников. — Как-то нет больше желания.
— Это у тебя нет желания, — отозвался Каип. — У меня оно только выросло и утвердилось.
— Она, конечно, низкая, но как-то это уже не весело… — сказал другой водила, облачённый в чёрную тунику из плотного материала.
— Уважаемый Патту, по-твоему я зря серебро отдал? — прервал его Каип. — Десять граней, между прочим.
— Это верно… — признал Патту. — Раз уж уплачено, то да.
С этими словами он подошёл к постаменту и поставил своё голое, волосатое колено на шею Служанки, хотя девушка и без того не сопротивлялась. Тряпки на её лице промокли от слёз и крови. Облепив лицо, тряпки очертили форму её носа и губ. Видимо эта похожесть тряпичного лица на человеческое и отвратила остальных от насилия. Сделав вид, что ничего не происходит, они разошлись в стороны, скрывшись за акрабами.
Но ни один из них не выразил возмущения.
Сбросив верхний, толстый халат, Каип отстегнул свой металлический пояс. Пристёгнутые к нему деревянные шкатулки загремели, упав на камень.