— «Тихо» уже пытались! Но ей просто до безобразия везёт.
— Это везение называется «магия проклятых эллери»! Но мы его прекратим, — шипит Богомол.
— Как ты прекратишь магию? Её можно прекратить только вместе с ней.
Генрих подаётся вперёд, и я едва успеваю схватить его запястье прежде, чем он отдёрнет штору.
— Не надо!.. Пожалуйста!.. — шепчу одними губами едва слышно.
Проходит несколько бесконечных мгновений прежде, чем он всё же удерживается на последнем краю безрассудства. Стоит им его увидеть, теперь без маски, стоит лишь крикнуть страже, которая так близко… у меня сердце кровью обливается, стоит представить, что будет. И какое счастье, что я смогла утихомирить его порыв.
Ужасный Принц остаётся за моей спиной — кладёт мне руки на плечи и стискивает их, словно убеждая, что сможет меня защитить. И тут я понимаю… что он ни капельки не удивлён тому, что я эллери. Он это знал! Что ещё он знает обо мне? Решаю осмыслить всё это как-нибудь на досуге.
Снова Жаба — её голос пышет злобой.
— Я едва сдерживалась сегодня, чтобы не придушить её собственными руками! Такая наглость — заявиться в мой дом в подобном виде!
— Ты сама её пригласила, — хмыкает маркиз.
— Но я же не думала, что она настолько порочна… ты видел это платье? А впрочем, видел, видел, не отпирайся! Я знаю, все вы одинаковые! Стоит одой развратной мамзельке мимо пройтись чуть ли не голышом, так глаза выскакивают, как у краба на стебельках!
Я почувствовала, что у меня горят щёки и уши. Небо, как же стыдно! А Жаба всё не унимается. Видать, крепко я её задела.
— Да сколько ж можно одно и то же!! — взвивается её супруг.
— А, так ты её защищаешь?! Ты разве не знаешь, какие про неё слухи ходят? Что у неё половина Университета в постели перебывала! Иначе с чего бы ей быть до сих пор не замужем? Никто не хочет себе столь испорченную жену! Гниль под невинным личиком.
Я вздрагиваю, как от удара. Против воли слёзы наворачиваются на глаза. А он всё слышит… и я не могу ничего сказать, чтоб оправдаться. Да и не хочу — невыносимый стыд сковал так, что не вздохнуть.
Вот теперь уже мне хочется уйти. Бежать отсюда так далеко, как только смогу. Кажется, это была последняя капля — после всех мерзких слов и отравленных взглядов. Я устала делать вид, что меня это не задевает.
Пытаюсь вырваться, но держат слишком крепко. И не собираются никуда пускать — наоборот…
Мой Ужасный Принц склоняется ближе, и пока за пологом продолжается ругань на повышенных тонах, я слышу хриплый шёпот над ухом, на самой границе слышимости:
— Тш-ш-ш-ш… Забудь!.. Твоё сияние не померкнет от пары брошенных комьев грязи.