Все остальные молча ждут, что скажет старец. Даже повелитель.
— Интересно… крайне интересно… — шелестит себе под нос старичок. Руки, сомкнутые кончиками пальцев у груди, подушечки начинают постукивать одна о другую. — Всемогущий элар, я бы пожалуй, прежде всего посоветовал установить купол вокруг вас и солнечноликих эласс.
Несколько магов тут же оставили пост у портала и бросились за спинки кресел правителей, едва элар коротко кивнул. На их лицах отразилось сильнейшее напряжение, пот выступил на лбах. С дрожащих рук, с кончиков трясущихся пальцев сорвались голубые нити магии, которые стали прямо в воздухе раскручиваться вихрями и постепенно оплетать фигуры троих сидящих в креслах людей. Судя по всему, магия эта была столь сложна и трудоёмка, что её нельзя было поддерживать постоянно. Иначе, я убеждена, элар с элассами так и ходили бы в защите с ног до головы.
— Продолжай! — заинтересованно велел правитель.
Старичок отвесил глубокий поклон в его сторону, правда крякнул и схватился за поясницу, разгибаясь.
А потом вновь вперился в нас обоих. Я подавила желание снова закрыть мужа, который уже, кажется, совершенно отрешился от окружающей действительности и вряд ли вообще осознавал, что происходит. Если я только так сделаю, старикан точно вцепится в первую очередь в него.
Вместо этого я скрестила руки на груди и высокомерно вздёрнула подбородок, обращая внимание на себя.
— Так-так… так-так… — кончики пальцев мага по-прежнему ходили ходуном и суетливо постукивали друг о друга, словно он играл ими сложную мелодию.
Я преодолела липкий страх и инстинктивное желание слабого молчать, авось не заметят и не тронут. Уже заметили. И ещё как тронут. Так что пора бы уже нам тоже сказать слово в свою защиту.
По счастью, с языка моего послушно сорвался эллерийский.
— Уважаемый Совет… Помнящих! И я и мой… спутник… мы оба эллери, как и вы! Прибыли сказать, что в мире там, за порталом, всё изменилось! В Королевстве давно мир. Нам больше не надо скрываться! Вам больше не потребуется скрываться, если вы вернётесь…
Вверху зашумела и зарокотала толпа, заглушая мои слова. Я осеклась. Меня окатило такой волной враждебных и недоверчивых эмоций, что горло сжал спазм.
По тому, какой злобой полыхнул взгляд элара, по тому, как поджала губы старшая эласса, как испуганно и часто-часто заморгала ресницами-опахалами младшая, я поняла, что говорю совершенно не то.
Эти люди не хотят мира.
Они не желают даже ничего знать о мире.
За много веков всё, что они хотели — это война. Победоносная. Такая, какой у них не было. Истребительная война до последней капли крови противника.