Дорн не двигался и ничего не отвечал.
Ветви каменного дерева начинали недовольно ворчать, с тихим скрипом разрастаясь всё шире.
Несколько тонких, как иглы шипов впилось Морригану в плечи, продырявив сюртук. Мой муж поморщился от боли, но даже не пошевелился. Меня вдруг проняло холодом. Дело принимает нешуточный оборот! Быть может, я недооценила враждебность Замка пепельной розы к захватчикам. Быть может, не приняла во внимание злость и ненависть, накопленные веками, которые хранило в себе семечко.
— Пожалуйста! Ну пожалуйста… что тебе стоит? — прошептала я, едва уже сдерживая слёзы. — Ты не думай, я всё понимаю! Что тебе совершенно не хочется меня целовать, и что ты терпеть не можешь, когда тебя к чему-то принуждают… я просто боюсь того, что случится, если мы не продолжим игру, в которую ввязались.
Я отвела глаза.
Снова гробовое молчание — на три такта моего сердцебиения, и я почти уже не могла этого выносить. Но тут моего подбородка коснулись горячие пальцы. Дорн твёрдо взял его и повернул к себе моё лицо. Моих губ коснулось обжигающее дыхание.
— Помолчи. И не двигайся.
Я замерла как статуя, распахнув глаза в удивлении. И боялась даже моргать.
Наверное, я так долго — бесконечно долго, еще с той моей другой, беззаботной жизни! — мечтала о нашем поцелуе с герцогом, что теперь не могла поверить в реальность. Он что… он правда меня послушал? И… это, наконец, случится?
Слишком много мыслей в голове.
Их беспокойный хор вдруг разом улёгся и наступила звенящая тишина. Даже ветви магического дерева застыли в какой-то почти священной неподвижности.
И в этом кольце тишины Дорн осторожно приближался к моим губам. Так медленно, будто не я одна бродила вдоль жерла вулкана и боялась в него рухнуть. А мы оба совершали этот танец на цыпочках над пропастью.
В последний миг я закрыла глаза и кажется, перестала дышать.
А потом…
Он коснулся меня губами. Просто коснулся и всё! Осторожно, едва-едва. С таким чувством, наверное, целуют дальних родственников в щёку или ребёнка в лоб. Только место чуть-чуть другое. Но сути не меняет.
Морриган не целовал меня как свою жену. Как женщину.
Я не знала точно, как это должно было быть… но по той боли, которая калёным железом пронзила сердце, поняла несомненно одно. Это был неправильный поцелуй.
Дорн отстранился поспешно, оставляя на моих губах привкус пепла.
Я как можно скорее стряхнула его руку со своего подбородка и сделала шаг назад. На удивление это получилось. Ветви пепельной розы уже не обвивали нас, они бессильно упали вниз. Розовое сияние почти погасло, стало бледно-серым. Из него словно ушла жизнь, как и из меня.