Договорив, она рассыпалась в ореоле светлых искр. Они медленно кружась, поднялись прямо к небу. И наверное, будут вечно там, среди звёзд.
Орвик как подкошенный сел на край алтаря. Это сооружение было не слишком высоким, как раз удобно, чтобы…
Я поняла, что краснею.
Мой жених опустил голову и смотрел устало на свои покрытые копотью ладони.
— Я так и не понял, что она хотела сказать. И теперь из-за её очередной дурацкой загадки всё пропало. Она вечно говорила загадками.
Я осторожно подошла и села рядом. Прижалась плечом.
— Есть ещё кое-что, в чём я тебе не призналась. И когда я тебе это расскажу, ты поймёшь, что имела в виду Тиэлин. И почему нам не нужна её помощь, чтобы зажечь Светоч.
Торопясь, перескакивая с пятого на десятое, я кое-как рассказала ему всё с самого начала. Ну, по крайней мере суть.
Когда закончила, не смогла смотреть ему в лицо.
Не может смотреть ему в лицо.
Вот сейчас момент истины. Отвернется от меня или нет?
Я слабо ойкнула, когда Орвик потянулся ко мне и обнял так, что у меня хрустнули все косточки.
— Моя бедная девочка. Моя маленькая, бедная девочка. Как же тебе досталось.
Вот оно.
Я не должна была сомневаться.
Никогда и ни за что не должна была сомневаться в нём.
— Вот теперь я, наконец, понял, о чём мне шептали твои глаза, — тихо проговорил он мне на ухо.
— Э-э-э… а ты понял, при чём тут к моему рассказу Искра жизни? — смущаясь и краснея до корней волос, спросила я.
Он осторожно меня отстранил, придерживая за плечи.
Сейчас, после всего, что было, я особенно остро ощутила — что бы ни случилось, самой главной ценностью всегда остаётся жизнь. И пока мы живы, пока можем передать этот огонь дальше, чтобы он никогда-никогда не угас, никакая жертва не была напрасной. Только в абсолютной пустоте и тишине уже поздно. Но по счастью, ещё не она.
— Вообще-то да. Но я не думаю, что правильно заставлять тебя это делать просто потому, что нам тут всем приспичило спасать мир и древние не могли выдумать лучшего способа, чем…
Он запнулся, когда я подняла на него глаза. И он увидел, что в них.
Поэтому просто замолчал и впился в меня поцелуем.
Роняя спиной на белый, тёплый, сияющий изнутри камень Алтаря.
А потом мы обрывали друг с друга одежду — как сумасшедшие, как одержимые.
А потом не могли понять, где заканчивается его тело, а где моё.
Только вспыхнули один за другим все семь Искр в моём ожерелье. Надетом на такое же обнажённое, как моя душа, тело.
Три луны, кажется, скрылись за тучи стыдливо, чтобы не подглядывать за нами. Возможно, где-то там, среди них, посмеивалась над нами Ти.