— Уничтожить богиню! — слышались отдаленные возмущенные голоса, а я потрясла головой, прислушиваясь и пытаясь понять, что происходит. Я смотрела на свои руки, видя, как они светятся странным светом, словно я положила их на лампу. От пальцев исходило свечение, а я удивленно разглядывала его, собирая пальцы в кулак и снова распрямляя.
Я подняла глаза на столп света, видя парящее над полом зеркало в белоснежной раме. Рама искрилась, словно первый снег, а я подошла поближе, видя, как зеркальная гладь светится, показывая странные картинки. Белоснежная статуя женщины, держащей над головой что-то напоминающее подсолнечник, покачнулась. На шее у статуи и на руках были веревки, а под ней виднелось лоскутное одеяло, которое бушевало и перекатывалось складками. Присмотревшись, я поняла, что это — не одеяло, а целая толпа людей, собравшихся на площади под палящим солнцем. Статую снова накренилась, а люди стали разбегаться. С грохотом мраморная женщина упала на землю, разлетаясь на осколки и поднимая облако пыли, сквозь которое виднелось каменное солнце в разбитой руке. Несколько лепестков откололись, а на треснувшей голове стояли люди, размахивая черными тряпками и что-то крича. Этот крик подхватывала толпа, поднимая руки вверх.
— Мы больше не поклоняемся богине света! — слышался крик, а толпа с радостью воспринимала смену пантеона. Мне искренне было жаль богиню, которая умерла с тем же божественно-невозмутимым лицом. — Да здравствует тьма! Наши глаза устали от света! Она сотню лет ослепляла нас, а теперь мы видим истину!
Прямо вижу, как богиня ходила и выковыривала каждому глаза. Люди доставали черные тряпки размахивая ими так, словно собирались устроить генеральную уборку.
— Мы умрем! Мы все умрем! — послышался истерический незнакомый голос, а зеркало помутнело. — Все пропало! В нас мало того, что никто не верит, так теперь еще и … О! Амальгамочка моя!
— Кто это? — настороженно спросила я, снова прислушиваясь. — Кто это сказал?
— Это я! — нервным фальцетом вещало зеркало, пока я пыталась понять, как оно разговаривает. — Они сломали еще одну нашу статую! Еще одну! Прямо на площади! Я говорил тебе, что добром этом не кончится! Говорил! А ты что? В нас никто не верит!
Зеркало истерило, а я сделала шаг назад на всякий случай.
— Конечно, не верит, — послышался бархатный голос, пока зеркало икало и что-то лепетало, показывая, как крушат маленькие статуи возле какого-то монументального сооружения, выражая первобытный восторг радостными междометиями. — Ты пыталась сделать людей праведными и добродетельными, проливая свет на их поступки, карая за преступления и темные помыслы, но люди обманули тебя … Они научились прятать пороки в глубинах своих душ, а теперь они сняли маски… Рано или поздно это должно было произойти…