— Ты с женскими романам подвязывай, — нервно вздохнула я, решив проверить соседние двери. За роскошными дверьми оказалась целая купальня, наполненная водой до краев, и он, вожделенный, сверкающий чистотой и красотой трон, спрятанный среди белоснежных цветов. Такое чувство, что кто-то привык сидеть в засаде, изредка выглядывая из цветущего великолепия. Эдакий рояль в кустах, который готов сыграть на нервах у любого, кто внезапно откроет двери.
Я потрогала воду, удивляясь тому, что она теплая, а потом осмотрелась, разделась и вошла в нее по белоснежным ступеням. Мои руки казались полупрозрачными, а вода пахла какими-то духами. Я набирала ее, видя, как она лазурными каплями стекает между пальцев. Стоило мне выйти, стряхивая воду с волос, как тут же передо мной появилось что-то белоснежное.
Я протянула руку, меня окутало белыми лентами, которые сплелись воедино, прикрывая шелковым подолом мои ноги. На мне было платье, похожее на тунику, украшенное поясом с золотым шитьем. Справа и слева на юбке были высокие разрезы.
— Неужели, я, и правда, богиня? — прошептала я, глядя на то, как красиво развевается юбка при ходьбе. Внезапно в лучах света появилась бумажка, а я посмотрела наверх, не видя ничего, кроме ослепляющего сияния. Опасливо осматриваясь по сторонам, я взяла лист, исписанный красивым почерком. Я не могла разобрать слов, но постепенно странные буквы складывались в знакомые слова.
«Не открывай черную дверь. Что бы он тебе ни обещал, что бы ни сулил, чем бы ни соблазнял! Достаточно просто повернуть ручку, и ты выпустишь в мир тьму, чистое зло, которое уже не сможешь остановить! Он убьет тебя! Я стерла твою память о твоей жизни. Теперь ты — богиня света. И от тебя зависит судьба этого мира!» — прочитала я, выходя из величественной ванной и задумчиво глядя на черную дверь.
— Я голоден, — послышался слабый голос за дверью. — Я прошу тебя, дай еды несчастному узнику… Я просто умираю с голоду… Сжалься надо мной…
— Прости, но блинов, лаваша и пиццы у меня нет, — отозвалась я, перечитывая послание. Мое сердце слегка сжалось от жалости, но я на всякий отогнала наваждение, не зная, кому верить. — А больше ничего под дверь не пролезет. Но я поищу! Ты не переживай! Никуда не уходи! Одну минутку!
— Мой маленький светлячок, — послышался теплый, ласковый голос за таинственной дверью. Он казался таким чарующим и таким сладким, что я не сразу отогнала наваждение. — Я действительно очень голоден… А у тебя доброе сердце… Я знаю… Я чувствую это…
— Хорошо, — пообещала я, приседая и заглядывая в дверную щель снизу, откуда шел черный дым тьмы. — Я поищу для тебя еду. Потерпи немного…