— Я здесь! — послышался шепот из осколка. — Ты можешь убить его только мной! И тогда ты останешься богиней света навсегда… И больше не будет тьмы!
Что значит «убить»? За такое убить — слишком мало! Я еще буду танцевать на его могиле танец боевых индейцев, притаптывая клумбочку!
— Пой, птичка, пой, — насмешливо повторил Бог Тьмы. Я видела лишь его силуэт. — И тогда, возможно, ты мне понравишься. Может, я передумаю искать новую богиню. Подумай над этим.
— Я не умею петь! — со вздохом ответила я, зябко поежившись.
— Придется научиться, — холодно произнес Бог Тьмы. Я поежилась от этого холода. — И петь, и танцевать… Я хочу посмотреть на то, как ты качаешься на качелях и поешь… Считай это прихотью победителя.
Мои пальцы нервно сжали осколок, а по юбке потекла кровь. Хорошо, будем учиться петь. Я усмехнулась, присаживаясь на кровать и пряча осколок под красивую подушечку, и стала подниматься по ступеням. Мои пальцы касались золотых прутьев, а на них играли блики от моего прикосновения. Я все еще богиня света.
Качели скрипнули, а я оттолкнулась ногами. Длинная золотая юбка скользнула по площадке, паря в воздухе.
— Красавица, — усмехнулся Бог Тьмы, а я видела его, вальяжно рассевшегося на черном троне. Он жадно смотрел на меня. Но меня пугал не взгляд, а улыбка. — Я провезу тебя в золотой клетке, как мой трофей, через все города… Ты будешь одета в самое роскошное платье и петь, маленькая птичка…
Такого позора мы не переживем! Нужно срочно принимать меры! Не хватало еще отправиться в гастрольный тур. Сегодня мы собираем стадионы в столице, а завтра покоряем провинцию. И вот мы уже выступаем в доме культуры по будням. И дом бескультурья по выходным.
— Луч солнца золотого, — лихо завела я так, что улыбка тут же стерлась с лица Бога Тьмы. Видимо, он понял, что стадион придется собирать два раза. Первый раз до концерта, а второй раз после первого куплета. — Тьмы скрыла пелена…
Темный Бог подавился. Я не утверждала, что пою лучше соловья! Есть много красивых птичек, обделенных и слухом, и голосом. Так что, я немножко павлин.
— И между нами снова… — старательно выводила я, удивляясь, откуда взялась эта песня в моей голове. — Вдруг выросла стена… Ночь пройдет, наступит утро ясное… Знаю счастье нас с тобой ждет… Ночь пройдет, пройдет пора ненастная… Солнце взойдет…
Пока я пела все, что в голову взбредет, а память подбрасывала мне такие слова, что едва успевала удивляться…
— Я буду петь тебе всю ночь до утра! — радостно анонсировала я, понимая, что это у меня невнятный мотив, а у Темного Бога есть вполне понятный мотив для моего убийства.