Мои губы едва прикоснулись к его губам, я до боли сжала осколок зеркала, спрятанный под подушкой. Медленно и осторожно я вытаскивала его. «Это подло!» — шептал внутренний голос, когда я оторвалась от нежного поцелуя, глядя на его красивое лицо с закрытыми глазами и широкую обнаженную грудь. «Это подло…», — снова шептал внутренний голос, а я понимала, что второго шанса у меня не будет.
Губы темного бога приоткрылись, словно для поцелуя, пока я одной рукой нежно гладила его по щеке, а второй заносила над его грудью сверкающий осколок. Чувство жалости охватило меня, а я чувствовала, что не могу опустить руку со смертельным оружием. Мгновенья стали вечностью. Я проклинала себя за малодушие и растерянность. В мечтах это казалось намного проще, чем наяву…
Я чувствовала его нежную руку, скользящую по моей ноге, ощущала, как к горлу подкатывается предательский ком. «Давай!» — мысленно умоляла я себя, чувствуя, как решимость медленно испаряется. «Он убьет меня. Так или иначе…», — проносились в голове хаотичные мысли.
Закрыв глаза и простонав, я резко опустила руку с осколком, нанося смертельный удар.
В последний момент я дрогнула. Остановила неумолимую, острую смерть, чувствуя, как дрожат руки, а сердце в груди намеревается выскочить. Рука с осколком дрожала, в голове звенела только одна мысль: «Неужели он заслуживает смерти?».
Я не могла ни бросить осколок, ни убить, так и замерев в нервном ожидании собственного решения. Решение так и не приходило. Страх и ненависть куда-то испарились, а я застыла в растерянности, призывая их снова.
Капля моей крови упала ему на грудь, а Бог Тьмы медленно открыл глаза.
Еще одна крупная капля крови шлепнулась на бледную грудь, а мою руку взяла огромная рука с черными острыми когтями.
— Левее, светлячок, левее, — прошептал он, ведя по своей груди острием. Я смотрела в его желтые глаза, пытаясь прочитать в них хоть что-то… — Сердце, моя звездочка, здесь… Прямо здесь…
Я сглотнула, чувствуя, второй рукой он гладит меня по груди.
— Не бойся, — слышался знакомый вкрадчивый шепот, наполняющий душу смятением. — Это не так сложно. Я убивал тысячами… Это только в первый раз страшно… Гнев и гордыня порождает убийства… Похоть порождает насилие… Алчность и зависть порождают воровство и разбой… Уныние порождает равнодушное созерцание преступлений…
Ну да, а обжорство — лишний вес! Все проблемы от него!
— Давай, мой светлячок, — страстно прошептал голос, а острие в наших руках оставило кровавую точку на его груди. Он еще слегка надавил, заставив меня вздрогнуть, словно очнувшись от сна. Тонкая капля крови потекла по его груди, стекая на подушку.