— Бледная ты… Мне это не нравится… Давай, грызи, — вздохнул Макс. Потом откусил кусочек сам, глядя на меня с улыбкой. Улыбка померкла, а прокурор посмотрел в окно, нервно сжимая кулак.
— И вот что же ты на ночь глядя решила взять такси? Еще скажи, что к любовнику собралась!
— А тебе какое дело? — поинтересовалась я, чувствуя, как медленно прихожу в себя, делая глоток отвратительно сладкого чая. Нет, слабость, конечно, была, но уже становилось полегче.
— Потому что любовник должен быть в курсе, что к нему собираются! И что по нему соскучились! — заметил Макс с усмешкой. — Так куда ты ехала на ночь глядя?
— За сигаретами, — буркнула я, чувствуя, как дрожит в руках кружка.
— Давай еще версию, потому что у тебя за углом круглосуточный магазин, — заметил прокурор.
Я видела, как снова сжимается его рука. Он так переживает?
— Хорошо, я хотела съездить покушать, — пожала плечами я. — В какой-нибудь уютный ресторанчик…
— Без меня. Это преступление, — усмехнулся Макс, убирая у меня из рук кружку, а потом прижимая меня к себе и обнимая. — Ты арестована по подозрению в изнасиловании моих нервов. Они тебя опознали.
— Хочешь сказать, что у тебя в штанах уже возбудилось уголовное дело? — слабо хихикнула я, чувствуя какое-то странное блаженство.
Так хорошо, когда меня обнимают. Как же давно меня просто так не обнимали.
— Ты как? — негромко спросил Макс, доставая сигарету и поглядывая на часы, которые показывали полночь. — Как себя чувствуешь?
— Мелком обводить рано, — ответила я, положив ему голову на плечо. На лестнице послышались шаги.
В дверь постучали. Я лениво отползла на край дивана, чтобы не кормить слухи свежей сенсацией о том, что прокурор спит с адвокатом.
— Поймали! Оказал сопротивление при задержании! — заорал воинственно комиссар Шпактоси, словно только что бросился вампиру под ноги. — Он в камере! Идите, опознавайте!
Я свесила ноги с дивана. Макс помог мне встать. Мне не нравился его взгляд. И совсем не нравилось, как нервно дрожал уголок его губ. Мне помогли спуститься вниз по лестнице. Я держалась за Макса, глядя, на растоптанные следы собственной крови на полу.
Шпактоси открыл железную дверь со звукоизоляцией. В комнате стоял стол и два стула, на одном из которых сидел знакомый таксист.
— Он? — коротко спросил Макс, склонив голову на бок.
— Да, — ответила я, прижимая повязку к шее и чувствуя, как кровь уже перестала идти.
— Выйди, — негромко произнес Макс, расстегивая рукава рубашки и закатывая их. — Я кому сказал? Выйди. Шпактоси! Выведи ее!
Меня потянули за платье, дверь с грохотом закрылась. Мне путь перегородил комиссар, у которого на шее сохранился след от губной помады. Да, теперь я знаю, что у гнома есть личная жизнь. Теперь об этом знают все.