— А! Значит самомнение — это у нас атрибут неправильно выбранной профессии, — гадко усмехнулась я, стряхивая пепел себе в ладонь.
— А ты бы вернулась? — внезапно спросил Макс, откидываясь на шелковую подушку и вытаскивая из-под себя галстук.
— Не знаю, — серьезно ответила я. — Скорее, нет. Нас и здесь неплохо кормят! Вот не могу понять, в чем же дело? Почему мы не исчезаем? Что не так? Или это случайности? Почему исчезают все, кроме нас?
— Может, потому что никто не знает, что мы здесь? — заметил Макс, доставая портсигар. — У меня есть идея… Если в деле замешаны посторонние лица, то я предлагаю стать очень родными лицами. И как бы временно изобразить счастливую пару… Я на всякий случай оставлю здесь пару детекторов магии. Завтра мы снимем показания… Хочешь посмеяться? Ни один сотрудник полиции не хочет сюда больше заходить!
— И что ты предлагаешь? В ЗАГС и обратно? — спросила я, видя, как Макс съезжает с темы и с подушки.
— Зачем же такие крайности! Представь себе на секундочку. Проклятый дом покупает чета Смит. Машут всем ручкой, рассказывают, что не верят в предрассудки! Идут в гости к соседям, пьют чай, делятся тем, как удачно купили дом. Она такая блондиночка… Хозяйственная…
— Как мыло! — согласилась я, представляя себя в новом цвете. Если что купим парик и новую одежду. Перекрашиваться я не собираюсь!!!
— Он бизнесмен, который готов вкладывать деньги во все, что шевелится! У них новая машина, новые номера на ней! — вздохнул Макс, выпуская струю дыма. — Валжебла и шумиху беру на себя. Завтра в газетах будет статья о том, что дом снова куплен и так далее… Что ты так смотришь на стену?
— Ничего, — помотала головой я, глядя на портрет какой-то старухи, которая смотрела на нас осуждающим взглядом праведницы. — Вот кто вешает такие портреты в спальне?
— Хм… Видимо, это… Похоже на портрет старушки с любовниками! — усмехнулся Макс. — Шипершплюйки…
— Мне казалось, что она гном, — усмехнулась я, глядя на портрет предыдущей хозяйки. Высушенная моль с песцом на тощих плечах выглядела очень меркантильно.
— На себя посмотри! — усмехнулся Макс. — Я тебе долго подбирал имя…
— Что??? — возмутилась я, чувствуя, как роняю сигарету на подушку. — То есть Бимбермортилисой Ярпершиповной Риктушлер я стала по твоей воле?
— Красивое имя, не так ли? — усмехнулся Макс, делая мечтательно выражение лица. — Мне хотелось назвать тебя как-то изысканно… Необычно… Чтобы первые полчаса ты пыталась прочитать имя, а оставшиеся полчаса запомнить. Не благодари!
— А что? Не было имен попроще? — возмутилась я.