— Есть, — похвалила я себя, сплевывая волосы. Моя рука легла на золотую ручку, которая стала бесшумно толкать дверь в комнату. Мягкий ковер, золотые подсвечники и роскошная алая софа, на которой хочется отдаться либо сну, либо…
Шпильки путались в ковре, но он заглушал мои шаги.
— Так, — подкралась я к столу. Роскошный, дубовый стол стоял прямо в центре. На нем валялась груда бумаг.
— Это не то, это тоже не то… — перебирала я бумаги, всматриваясь в них при лунном свете. — Ерунда какая-то… Где буквы? Почему ни на одной бумаге нет ни слова, ни кляксы, ни росчерка пера? Где этот учебный план? Где расписание домашних заданий?
Все бумаги были чистыми. И меня это слегка напрягало. Зачем хранить на столе столько чистой бумаги?
Я немного порылась, в замешательстве. Нет, я не ошиблась. Старый сморчок жил здесь. Мы когда-то во времена моей буйной юности пробирались в его комнату, чтобы исправить оценки в журнале.
Да, с того дня преподаватель прибарахлился. Еще бы! Зарплату здесь не платят! Здесь только на взятках и живут.
Я уже направилась к двери, понимая, что ничего нет. Как вдруг печать на двери вспыхнула. Что? Закрылось?! Так, а это уже что-то новенькое!
Мне это очень не понравилось! Я решила подойти к окну, но на нем тоже вспыхнула печать.
— Отличный способ затащить девушку в спальню! — подбодрила я себя, направляясь к роскошной спальне. Открыв дверь, я увидела огромную кровать и небольшое узенькое оконце. Помню-помню это оконце! Я в него выбиралась.
В коридоре послышались шаги. Дверь скрипнула и пшикнула печатью заклинания.
Я не долго думая бросилась под кровать, но тут же увидела очертания круга под ней. Так, сюда мы не пойдем. Шкаф? Почему бы и нет? Но на шкафу тоже вспыхнула печать, словно предупреждая меня.
Оставалось только окно.
— Ладно, — поплевала я на руки, ловко уцепившись шпильками за подоконник и устояв на них. Окно было очень маленьким.
Немного подтянувшись на руках, я стала привычно выбираться. Там, под окном есть карниз. И если пройти по нему, то окажешься…
Ой. Ой-е-ей! Я тянула себя изо всех сил. Но я, как жизнь, разделилась на до и после. Скажем так, я сбежала не вся. Скорее, частично. Голова, руки и туловище до половины настаивали на побеге. Голова знала, что у нас будут большие неприятности. Руки чувствовали, что по ним дадут. Причем, очень скоро. А вот попа не пролезала. Видимо, она жаждала приключений! И почему-то решила остаться!
— Ыххх! — уговаривала я попу пролезть следом.
Но она не хотела покидать чужую комнату. Я стояла ногами на подоконнике, царапая шпилькой полированное дерево. Что происходило в комнате, я не видела. Но услышала, как открывается дверь.