— Я просто хочу посмотреть на идиотов, которые согласятся быть разносчиками болезней. Представляю себе должности: Чихун, Кашлюн, Сморкун, Блевун, Дристун, Плевун и еще один гномик, который специализируется на венерических, — ответила я, представляя Белоснежку в окружении такого бомонда.
— Не уводи тему разговора, — намекнули мне, а я вздохнула.
— Мне нужна моя душа для того, чтобы однажды подарить ее… Подарить ее самому дорогому человеку. И чтобы он подарил мне душу. И это называется любовью, — прошептала я, закусив дрожащую губу.
— Значит, любовь — это подарить друг другу душу? — послышался вопрос, от которого я вздрогнула.
— Да, — ответила я, поднеся руку к шкатулке и проведя пальцами по ее узору. — Подарить душу, означает, полюбить. А поскольку у меня нет души, то я смогу ее подарить. А, следовательно, я не могу любить…
— А что? Есть кто-то, кому бы ты ее смогла подарить? — послышался голос, а по моей щеке скользнули пальцы.
— Я столько раз ее пыталась подарить, — усмехнулась я, вспоминая неудачные романы. — Кому-то она и даром была не нужна. Кому-то нужна была плевательница, а кому-то половая тряпка, чтобы вытирать об нее грязные ноги. Кто-то использовал ее в качестве туалета. Часами просиживая в ней и усердно гадя.
Мои пальцы уже пытались приоткрыть шкатулку, но крышка не поддавалась. Жаль…
— Даже если я отдам тебе твою душу, то она все равно будет принадлежать аду, — слышала я шепот, дрожащими руками гладя крышку. — И единственный способ попытаться ее вернуть навсегда — узнать, за что ты ее продала…
Я осторожно убрала руку, чувствуя, что сердце расстроенно сжимается.
— А вы смогли бы мне помочь? Вы хорошо разбираетесь в адских правилах, — осторожно начала я, с надеждой глядя на демона. — Помогите составить… эм… прошение… Вы же демон…Может ваш главнюк знает… Может, как-нибудь можно обратиться…
— Хорошо, я помогу тебе, — усмехнулся Оливьер, а нас поглотило адское пламя. Мы очутились в знакомом офисе, а я тут же схватила бумагу и перо со стола, заранее извиняясь.
— Диктуйте, — попросила я, приготовившись писать прямо на столике с буклетами.
— Что она делает? — возмутился Луп, цокая копытами по мраморному полу. — Я не разрешал…
— Тише, — произнес голос Оливьера, а позади меня скрипнул диван. — Пиши. Мессеру Ада…
— Поняла! — оживилась я, выводя буквы. — Кровью писать? Или можно чернилами? Просто, учтите, у меня примерно четыре с половиной литра крови, так что подробности придется опустить!
— Можешь писать просто чернилами, — послышался голос позади меня, пока я выводила кривыми буквами «шапку».