Тряпка и ведро стояли в центре комнаты, пока очень злая мачеха с недосыпом восседала в кресле с видом воскресшего зомби.
— Нет, ты поедешь на бал, дорогой Золушок, — томно выдохнула я, визуализируя мягенькую подушечку и уютное одеяльце. С одной стороны — выставить за дверь этого нахала я не могла — у него были ключи от комнаты. А с другой стороны, неизвестно, что еще придумают владельцы отеля, котором в жалобной книге запятую негде поставить!
— Ну как? Возбуждает? — стоял на корточках мученик от домохозяйства, возюкая тряпкой по полу.
— Ну… Как бы начинает немного… — обнадежила я, носком указывая на грязь. Пол стал натираться еще усердней. Пот градом катился по лицу, а локоны прилипли к спине. — Слушай, что-то не выходит… Может, ты что-то не так делаешь? Давай попробуем проверенную игру!
Золушок стирал пододеяльник, изредка поглядывая на меня.
— Ах, — подарила я ему надежду, видя, что он начинает отлынивать. — Нормально стирай! Или кто за тебя перестирывать будет?
Я смотрела на идеально чистый пол, вытертую пыль, сверкающую чистотой сантехнику и сползающего по стенке мачо.
— Ну все! — обрадовалась я, двигаясь в его сторону. — А теперь займемся любовью!
На меня посмотрели очень уставшим взглядом, вяло пытаясь заползти по стенке обратно. Я уже подошла поближе к красавцу, тонко намекая, что пора бы и порезвится.
— Пойдем в кровать, — тянула я его, кокетливо улыбаясь, а мачо плелся за мной, едва перебирая ногами. — Короче, раз десять и баиньки! Договорились?
— У меня голова болит, — страдальческим голосом произнес любитель острых приключений.
— Голова может не участвовать, — успокоила я, ласково погладив его по плечу.
— Иди ко мне, — послышалось бормотание, а он упал лицом в кровать, не подавая признаков жизни.
— Я так не играю! А где же обещанный феерический экстаз? Где все анонсированное? Я требую продолжения банкета! — с улыбкой удивилась я, мстительно пытаясь расшевелить тело, погруженное в подушку. — Мммм! Я вся горю! Возьми меня… эм… на ручки!
Внезапно дверь распахнулась, а на пороге нарисовался знакомый силуэт. Нарисовался — не сотрешь!
«Я ему изменяла, а потом он пришел и сказал, что не надо так делать. И после этого я не стала так делать!» — пронеслось шальное в голове. «Похоже, у меня навсегда стерся в голове момент про удар лопатой!» — поддакнула я, лихорадочно соображая.
Я опомнилась только в тот момент, когда лежала плашмя под кроватью, затаив дыхание.
— Не может быть! — послышался голос, пока я кусала свой пыльный палец. — Завтрак в постели! Какая прелесть! Еще тепленький!