— Эм… — замялась я, видя себя со стороны на огромных экранах. — Мне дракон на ухо наступил!
— Ну же! Не стесняйтесь! Смелее!! Мы проводим песенный конкурс среди посетителей! — бодренько вещал мужик в зеленой мантии, напоминающей чешую, отливающую на солнце радугой. Я попыталась отмазаться милой улыбкой, но улыбка оказалась бессильной.
— Э-э-э… — я видела свое изумленное лицо с признаками мыслительного процесса, склонившееся над кончиком микрофона. «Не знаешь песню? Просто вставь слово „дракон“ в первую попавшуюся!» — подсказывал внутренний голос.
— Кхе! Кхе! — прокашлялась я на весь парк, подозрительно косясь на микрофон. — От дракона… хмурый день светлей… От дракона в небе… эм… зарево проснется…
Я пела так нескладно, что на меня уже посматривали, как на потенциальный корм. Процент попадания в ноты был столь незначителен, что я смело могла подавать авторские права на эту песню!
— Поделись… конечностью своей, — продолжила я, удивляясь, как противно звучит мой голос из магических колонок. — И дракон в тебя не раз еще… эм… вгрызется! И тогда наверняка… будут пухом облака… Похоронный марш спиликают на скрипке…
— Спасибо! А мы продолжаем! — послышался голос, а я выдохнула. — На кого вы указываете?
Мой взгляд скользнул по Оливьеру. Его лицо свидетельствовало, что песня в его исполнении станет первым предзнаменованием апокалипсиса. «Эм… Им!» — я показала рукой на жующую и очень агрессивную компанию бугаев в кожаных куртках, стоящую неподалеку. Когда к ним подлетел обладатель самого эксцентричного микрофона и указал пальцем на меня, я услышала хриплый вопль, адресованный мне: «Гори в аду, стерва!» А один прицельный удар в физиономию положил конец марафону раз и, видимо, надолго.
Мои щеки горели нервным румянцем, а меня нервно трясло после пережитого ужаса публичного выступления.
— Я, кажется, начинаю понимать, почему тебя определили в ад, — послышался голос за моей спиной. Я пыталась успокоиться, глядя, как передо мной два мужика в черных мантиях тащат огромный мешок.
— Пора кормить дракона! Со вкусом девственницы королевских кровей кончился! — послышался грубый голос одного из «смотрителей», пока мешок сгружали возле купола. — Мы принесли со вкусом обычной девственницы!
— У него от обычной несварение! — спорил кто-то, а мы уже шли дальше, рассматривая огромное колесо обозрения, сверкающее всеми возможными огнями.
— «Внимание! Жертвоприношения драконам запрещены! — прочитала я предупредительную табличку, на которую чуть не наткнулась, залюбовавшись красотой. — Штраф десять тысяч золотых!»