Я уже балансировала на табуретке, пытаясь рассмотреть пробки. Нет, вроде в порядке. Ну как же не вовремя!
Хотелось выть от досады! Надо же, два месяца не выключали, а тут оп! И конец света!
— По зеленому лугу… — расхлябисто пела фея, не обращая внимания на гостей. — Уходила от погони! Фея с рваным крылом и крестная моль…
— Так понимаю, здесь живут… эм… слуги? — спросил негромкий голос.
— Нет, тут живут хозяева, — ответила я, отмахнувшись.
Я зашла в ванную, схватила фею.
— Потише, пожалуйста! — прошептала я, оглядываясь за спину. — Я прошу тебя! Будешь вести себя потише — будет приятный сюрприз!
— Хорошо, — зевнула Джоин, развалившись в пудренице.
Я взяла ее и принесла в комнату.
— Ну что ж, — прокашлялся дед, осматриваясь по сторонам. — Ничего не изменилось!
— Ну как же! Мы стали цивилизованней! — выкручивалась я, удивляясь тому, что света нет!
И тут сквозь стенку послышалось визгливое: «Пошел вон из дома, дятел! Чтоб ноги твоей больше здесь не было! Еще раз придешь в таком состоянии — переедешь в маме!»
Я чувствовала, что сегодня явно не мой день. Сегодня все против меня. Соседи, которые жили душа в душу, изредка гадя в нее же, решили выяснить отношения на повышенных тонах.
— И где ваша цивилизация? — спросил преподаватель, внимательно изучая интерьер. — Учтите, я уже не так молод, чтобы еще куда-то ходить!
Что же делать?!!
Я распахнула дверь в лоджию, вытаскивая деда. Понимаю, что у меня здесь спальный район. И спальным его назвали исключительно потому, что каждый знает, кто с кем и когда спит.
Вместо огней Лас-Вегаса здесь были унылые панельные дома и двор.
Если раньше я бы с ужасом продавала квартиру, узнав, что рядом строится космодром, то сейчас бы обрадовалась этому. Минут на пятнадцать.
— Вон! Играют в футбол! — заметила я, показывая рукой на детскую площадку.
Дед насупился. И вдумчиво смотрел на детей. Потом перевел взгляд на взрослых. Я уже готовилась к чистосердечному признанию неправоты, как вдруг дед взял очки, протер и приставил их к носу: «Вижу!» А потом прищурился: «Не вижу!» Он превратился в сосредоточенного крота: «Вижу наполовину!» А потом отодвинулся: «Не вижу наполовину!»
— Ничего не вижу! Очки пора менять! — вздохнул старик, удаляясь в комнату. Местами даже наощупь.
Я была в отчаянии.
— Что-то я подзадержался, — вздохнул ректор, поглядывая на золотые часы. — Я вас покину. У меня еще много дел!
Я внимательно посмотрела на красивое лицо ректора. Странное чувство, словно все, что происходит с Никитой, происходит неслучайно, не покидало меня.
Филиус растворился в воздухе. Дед хмыкал и рассматривал стены.