Повисла тишина. Мне на колени, цепляясь коготками, поползла Блю.
— Иногда я жалею, что ты не маг, — послышался голос.
Свечи смягчали черты. Мне кажется, или любой человек при свете свечей становится очень красивым?
— А что? Была бы я магом, все было бы по-другому? — горько сглотнула я, нервно погладив Блю.
— Возможно, — честно ответили мне. — Знаешь, мы привыкли относиться к немагам, как к людям второго сорта. И чем древнее род, тем больше наших предков сгорело на кострах инквизиции. А это, поверь, не добавляет любви к вам.
— Я вас тоже как-то недолюбливаю, — заметила я, вздохнув.
— Нам пришлось уйти в другой мир. Он принадлежал драконам, гоблинам, феям, эльфам и другим. Но не людям. И новый мир дал нам это почувствовать. Если здесь магия работает просто так, то там ее приходится отбирать у мира силой… Поэтому у нас есть много поводов вас не любить.
— Поздравляю. Я к этому не имею никакого отношения, — вежливо улыбнулась я. — Я, между прочим, тоже из магической семьи.
— Я знаю. Я учился с Лорелей в одном классе… Она тоже училась на темном отделении. Мы даже повстречались с ней на втором курсе. Я ее помню. Симпатичная, но очень слабая магичка. Еле-еле закончила Академию.
А мне говорили, что она — круглая отличница! Без единой четверки!
— Я больше не донашиваю вещи и мужиков сестры, — отозвалась я, хмуро глядя на отблески свечей на застежках мантии.
— Ничего серьезного. Пару раз поцеловались и все, — произнес Физалис.
— О, я за вас очень рада! — закивала я, нервно гладя Блу. Она положила свою лазурную голову мне на грудь и прикрыла глаза.
— Она хотела, чтобы Филиус поревновал, — послышался насмешливый голос. — Твоя сестра встречалась с Филиусом. Он был на один курс старше. Он учился вместе с моим братом. У них были очень серьезные отношения.
Я резко подняла голову, глядя на красивый профиль. И улыбку.
— Не знала? — на меня смотрели внимательные глаза.
— То есть, — прокашлялась я, — ректор и моя сестра…
В ответ мне просто улыбнулись.
— И все-таки жаль, что ты не маг, — послышался вздох.
Да плевать, маг я или как! Я смотрела на фотографию Никиты, висящую на стене. Светлые волосы и подозрительно знакомые глаза. Как же я раньше не заметила!
«Однажды папа сказал: «Проваливай к своему папке!» — послышался в ушах детский голос.
Если я правильно все понимаю, то есть вероятность, что Никита — сын ректора. И, возможно, именно поэтому Филиус явился сюда лично.
— Я хотел спросить тебя одну вещь, — послышался голос, отрывая меня от игры в Дашу Следопыта. — Бывало ли у тебя такое, что ты смотришь на племянника. И понимаешь, что это скорее ответственность, чем… любовь?