— Все разрешения есть! Осталось только собрать деньги! Министерство на это не выделяет средства! Поэтому вся надежда на родителей! — Филиус развел руками.
И тут до меня дошло. Все эти показательные разборки были устроены исключительно с целью сбить с родителей деньги на кристаллы!
— Я искренне надеюсь, что вы сейчас помиритесь. И мы все вместе подумаем над сметой! — ректор оборвал заготовленную речь на полуслове.
Дверь внезапно открылась. Я даже дернулась от неожиданности.
— Кто это сделал? — послышался знакомый голос. Я обернулась. И сама чуть не обделалась.
Зеленые глаза были злобно сужены до щелок. Черная мантия закрыла собой весь проход. Из-за нее выглядывал курносый нос Пенелопы. Рука в черной перчатке держала ее маленькую дрожащую ручку.
— Еще раз. Кто это сделал? — в голосе слышалась угроза. — Она только что набрала меня по фейфону. Со словами: «Меня обидели!» Мне этого вполне достаточно, чтобы начать убивать.
Взгляд зеленых глаз скользнул по каждому из нас. Тощее и мелкое «темное воинство» забраковали за профнепригодностью. Ректора — по причине того, что он ректор. Когда яростный взгляд остановился на мне, мне резко захотелось с криками: «Твою мать! Твою мать!» — напялить шапку-невидимку.
— Они первые начали, — произнесла мамашка, прижав к себе сына. — Они бросились на наших детей! И ваша девочка была первой! Она треснула учебником…
— Что они делали возле ее комнаты? Хорошо, спрошу по-другому. Почему в комнате моей племянницы выбита дверь?! — слышался вопрос. С каждым словом мое желание просочиться и покапать с потолка кабинетом ниже усиливалось.
— А… Эм… Она просто понравилась моему сыну. И он захотел с ней дружить! Но вместо этого… — начала мамашка, погладив своего «бройлера» по голове.
Она намекала, что «дружилка» уже выросла. А вот мозги пока отставали.
— Достаточно. Мне плевать, где Пенелопа выучила заклинание левитации, чтобы подлететь и треснуть учебником этого переростка, — зеленые глаза распахнулись. — Я очень ленивый. И разбираться не буду, кто виноват, кто прав. Неприятности будут у всех.
Дверь хлопнула, поставив жирную точку в разговоре. Я даже не успела моргнуть.
— Думаю, что на сегодня собрание окончено, — спешно произнес Филиус. — Но я пока никого не отпускал. Хочу поговорить со всеми по отдельности. Василиска, останьтесь.
Это он мне? Я удивленно смотрела на светлые волосы ректора и хмурые брови.
— Никатос, вы и другие студенты пока возвращаетесь в свои комнаты, — кивнул ректор. Дверь кабинета закрылась. Он опустел. Одна я осталась в кресле.
— Мне очень жаль, что так получилось, — послышался голос Филиуса. — Может, вам принести стакан воды?