Он больной. И видимо всегда им был. Просто мы этого не замечали. Мой глаз дергался, когда я представлял эту картину.
— Но мой зять очутился там раньше. Он что-то заподозрил. Когда я подоспел домой, то вместо Виолы была кучка пепла, — вздохну министр, опрокинув старческой рукой портрет.
— Видимо, маленькая Виола что-то услышала и сказала папе. А может и сам догадался. На доме были родовые замки. Я хотел убрать и его, но чуть позже. У меня уже была кандидатура нового ректора. Так что Виола с ее отцом пропали. Бесследно. Зато за закон проголосовали единогласно, а я снова стал министром. Даже твой отец принес мне соболезнования. Мне сочувствовала и соболезновала вся страна, поддержав на выборах, — закончил старик, пока я пытался осмыслить все. — Стране нужна сильная рука. Не любит народ драконовских мер. Но как иначе соблюсти порядок? Ты со мной согласен?
Политики всегда жертвуют семьями. И в этой фразе кроется истинный смысл всей политики. А теперь Виола нашлась. Я сразу узнал ее. Еще тогда, когда была первая магическая вспышка в Мираанусе, я стал подозревать, что это неспроста. Ее отец хорошо заметал следы, полностью изменив свой магический след и применяя заклинания, которые раньше не использовал. Я прекрасно знал, что однажды его или ее поймают. И каждый раз ходил проверял каждого незарегистрированного мага. Мало ли? А вдруг? Но они решили укрыться в Мираанусе.
Так вот почему «никаких Академий», вот почему нельзя применять магию и куча странных запретов. Старый Лич продумал все, чтобы защитить дочь. Через границу они бы не перешли. Сработал бы магический контроль личности. Но Мираанус — отличное место для того, чтобы спрятаться и укрыться.
— Ну что ж, — вздохнул старик, глядя на меня. — Сам дурак, что в это ввязался. И вот теперь пострадаешь.
— Почему бы тебе не спасти ее. Отец умер, так ничего ей не рассказав! — процедил я, глядя, как шевелятся обои.
— О, нет. Я не хочу рисковать. Он заблокировал ей память, но стоит ей начать рассказывать или показывать знакомые места, она все вспомнит. Так что мне очень жаль. Тем более, закон есть закон. И он одинаковый для всех, — вздохнул старик, глядя на меня с прищуром.
— Толку, что ты убьешь меня? Приговор уже лежит в министерстве и завтра будет приведен в исполнение. Я не позволю очернить память о себе. Я слишком много сделал для магического мира. Тебе не поверят. Ты сумасшедший. Никто в здравом уме не будет забираться в дом министра посреди ночи! Охрана! Он сумасшедший! Он пытается меня убить!
— Большой Тапок! — прошуршали старинные обои. — Он — труп…