Взревел я, понимая, что только рогов мне не хватало! До кучи других приятностей!
— А в чем, по-твоему, мне ходить? — не осталась в долгу смертная, гневно сверкая на меня глазами. — А, погоди-ка! Я, кажется, разгадала твой коварный план! Повелитель Аиды настолько жаден, что не может нанять уборщицу! И заставляет богинь и их подруг своими туниками ему подметать дворец! Да у меня на подоле уже килограмм десять грязи намоталось! Я еле ходила! А к вечеру, так вообще хомякам пришлось этот подол за мной нести! Им убивать можно было!
— Сделай одолжение! Перебей им своих хомяков! — рявкнул я, чувствуя, как теряю самообладание. — Они весь Элизиум перекопали! У меня Дорадо чуть ногу не подвернул!
— Повелитель — псих и слепошарый конь хаоса, — сардонически заметила Катриона и как-то больно сочувственно посмотрела на меня. — Какая парочка! Выдать каждому очки и пустырник!
— Прекратите! — простонал Танатос, нежно обнимая Персика. Какие мы ласковые. Тьфу. — Сейчас есть дела намного важнее, чем ваши пререкания! А если они мир разнесут? Кто-то об этом подумал?! Они же боги! Сила есть, ума нет!
— Это можно сказать про каждого Олимпийца! — вздохнул я, чувствуя, как настроение портиться быстрее, чем укорачивается туника моей половинки!
Мы стыдливо опустили голову, на последок успев сказать друг другу, что она — эмпуза, а я — козел.
— А я предлагаю, чтобы их уже было куда селить! А только потом приводить! — вклинилась Персик, поглаживая руку Танатоса на своем большом животе. — Так они и не разбегутся, и мы их с Катей встретим! А вы разделитесь и приведете их намного быстрее!
— Только сделайте что-то нормальное! А то такое ощущение, что здесь работал дизайнер с дальтонизмом, — высказалась Катя, а Танатос подавился. Персик усиленно махала руками, моля смертную закрыть рот, но она проигнорировала все предупреждения. — Все белое, жемчужное прозрачное! Даже нарциссы белые! А они — желтые!!!! Ребята! Они — желтые! Мне их каждую весну охапками несут!
В зале повисла тревожная тишина, изредка было слышно тихое хихиканье Танатоса. Катриона не понимала в чем дело, а бог смерти не сводил с нее насмешливого взгляда.
— Этот даль-то-ник, как ты выразилась, Катриона, — терпеливо объяснял бог смерти маленькой жрице. А я, кажется, понял, кому я молюсь все это время! Танатосу! — Это — я! В Аиде нет цветов, потому что нет солнца. Свет Аиде дарят мириады, души богов и титанов, прервавших свою вечность.
— А что? Поярче совсем никак-никак? — взмолилась Катриона, смотря на Танатоса влажными глазами. — Вон Персик тоже скучает по цветам! Просто не говорит! А знаешь как бы она обрадовалась!