— Пошли! — я возник посреди зала с жертвоприношением и застал плачущего царя, обнимающего свою мертвую жену, Пасифаю. — Идем, у меня нет на тебя времени! Аида набита битком богами! Марш я сказал!
— Как богами? — схватился за сердце Минос, оседая на пол. — Боги мертвы и все из-за меня?
Так, при чем здесь Минос?
— Не льсти себе! Если хочешь убить олимпийцев — становись в очередь! Учти, на Деметру отдельная! — мрачно заметил я, начиная понимать, куда ушли силы Гекаты.
Когда-то красивый и сильный царь, а сейчас убитый горем муж напоминал жалкое подобие себя. Всегда справедливый и взвешенно принимающий решения потерял голову из-за своей смертной и пошел наперекор велению собственной богини… Что с ними делает любовь! Требую занести «любовь» в список душевных болезней!
В дверь начали ломиться, с криками, что царь давно не выходит оттуда. Страж Гекаты в последний раз распустил свои кожистые крылья, потом смиренно сложив их, сделал твердый шаг ко мне.
— Не как смертный бога, не как Страж Гекаты, а как отец, — начал Минос, а я округлил глаза: обычно на смертном одре просят об отсрочке. — Пусть Геката убережет сына. Я делал для Альтаира все, что мог.
Мне протянулась дрожащая рука, а через мгновение мы уже стояли в тронном зале моего дворца. Я прошел к трону и устало опустился на него, растирая лицо ладонями. У них что там? Повальная эпидемия «умираний»?
— Когда я смогу ее увидеть? Свою Пасифаю? — прорезался в сознание голос Миноса, а я посмотрел на него нехорошим взглядом. Душа его уже покинула тело, а где-то во дворце слуги бегают с криком: «О, боги! Царь мертв!» И меряют корону, пока никто не видит! Может, и не меряют, но что-то мне кажется, умри я, то мою корону швыряли бы друг другу боги с криками «только не в меня!»
— Ты еще здесь? — поинтересовался я, удивляясь тому, что до сих пор его вижу. — Если ты о жене, то она в Тартаре! И не спрашивай меня почему. Сам прекрасно знаешь. Если хочешь — можешь к ней присоединиться! А так для тебя есть уголок в Элизиуме. Иди, встань в уголочек и подумай над своим поведением!
Не успел помрачневший Минос выйти из дверей тронного зала, как сшибая все на своем пути, влетел златокудрый бог солнца, песенок и того, чего мне сейчас не хватало до полного отчаяния, Аполлон.
— Верни мне мою любовь! Верни пожалуйста! Гадес! — прямо с разбега бросился мне в ноги златокудрый бог. — Моя любовь покинула меня и теперь она в Аиде! Молю верни!
— А это точно, что покинулА? Дорогой, племянник, ты ничего не путаешь? Не покинул? — прищурился я, понимая, что где-то зарыдали Нарцисс и Гиацинт.