— Он с-слишком с-странный. Неправильный. С-слишком много в нём магии, ос-собенно в иглах. С-слишком много з-свериного в голове для вс-сего этого.
Я задумалась. Достала тёмно-зелёного стекла флакон, откупорила плотно притёртую крышечку, глотнула сладко-терпкую жидкость. Прикрыла глаза, ожидая, когда подействует эликсир и настроит мои глаза на нужный лад.
— Нифига себе! — не удержалась от возгласа, когда наконец-то смогла посмотреть на зверя. — Он действительно вывернутый!
И то, как описала это Зика, не шло ни в какое сравнение с увиденным. Всё его тело испещряло множество странных линий, незаметных простому глазу. Мышцы, кости, внутренние органы — всё имело странную структуру, ненормальную даже для магического животного. Он явно подвергся намеренному и очень жестокому воздействию, вот только я никак не могла понять, какому именно. Слишком нетипичная картинка, нигде такого не встречала, а уж я изучила столько книг, осмотрела такое количество животных…
Иные однокурсники и половины не видывали.
Драх, почему так трудно разобрать на составные части эту магию? Определить, как именно всё произошло, кто автор этих ужасных метаморфоз. И самый главный вопрос: каким зверь был изначально?
По идее, ответ прост: лис. Но нет, я каким-то внутренним, не поддающимся анализу чутьём ощущала, что всё гораздо сложнее. Вся эта внешняя оболочка, с одной стороны, составляет часть его сущности, с другой, преобразована.
— Может, он всё-таки из тех разумных лисов Асовура, только сильно видоизменённый? Поэтому его так трудно анализировать?
— Надо с-спрос-сить у Прентума, — предложила Зика. — Но для этого придётс-ся ехать в Храм.
— Логично, — не могла не согласиться. — Он был другом Асовура, потом врагом, следовательно, знал о его созданиях немало. Но сначала надо дождаться, когда наставник придёт в себя. Вероятно, с его пробуждением надобность в посещении Храма отпадёт.
— Или наоборот, станет первоочередной. — Отрицательно мотнула головой Зика.
— Или так, да, — не стала спорить.
Побыв до заката со зверем и поразглядывав его со всех сторон магическим зрением, в сгустившихся сумерках мы вернулись в дом. Предварительно установив по углам клетки дополнительные артефакты, чтобы был резерв подпитки защиты. Зверь на это лишь тихо рыкнул, но так, без злости.
— Увидимся завтра, спокойно ночи, — пожелала я шипастому напоследок.
В ответ получила зевок, мол, иди уже.
В доме стоял полный бардак. Посуда не мытая, пол не метёный, еда не приготовлена. Не то, чтобы я хотела есть, но надо как-то успокоиться. Уложить всё в голове. Сделать что-то, чтобы завтрашний день был максимально свободным и не голодным.