Тиньята, до этого с удивлением взиравшая на ситуацию, хихикнула.
— Мы, конечно, кое-что с тобой обсудили, — Алёна многозначительно посмотрела на Тиньку, отчего мне страсть как захотелось узнать содержание их разговора, — но решать тебе.
Ага, понятно: меня обсуждали. И, скорее всего, мама ратовала за меня, но, как истинная русская женщина, дала ей право выбора. Люблю её, как никого другого. И плевать я хотел, что не она меня родила. Ни разу я не почувствовал от неё какой-либо несправедливости. Только заботу, любовь и готовность помочь.
Да она ради меня папе в плечо из лука выстрелила!
Тогда они не были женаты, только-только познакомились, а старший король Армарии показал себя не с самой лучшей стороны. Как выяснилось позже, он слишком сильно нервничал, пока ждал, когда меня смогут найти с помощью магии, а ещё ни шиша не разбирался в педагогике. Ну и в целом поганый характер никто не отменял. Сейчас он изменился, осознал, что далеко не всегда был прав, но пока он к этому шёл, много дров успел наломать.
Мне бы тоже не накосячить, поэтому буду тактичным, но и сопли жевать не собираюсь.
— У меня к тебе самые серьёзные намерения, — решил ковать железо, пока горячо. Шагнул к Тиньяте, протянул к ней руку, максимально открыто посмотрел в глаза. — Я прошу выйти за меня замуж, обещаю любить тебя до конца своих дней!
Глаза цвета неба распахнулись, меня буквально окатило изумлением, растерянностью и… неуверенностью. Последняя эмоция буквально ударила наотмашь, но я устоял. Продолжил смотреть в глаза, погружая её в свои чувства, делясь сокровенным.
Тем, что она — единственная, кто мне нужен. Та, которую предназначили мне. Моя вторая половинка.
Увлёкшись, я не сразу заметил, что Леннарт тоже шагнул к Тиньяте. Он что-то говорил, кажется, повторил мои слова. Конец его фразы я успел расслышать более качественно:
— Мы с тобой созданы из одного теста, а это, порой, важнее всего остального. — И острый взгляд в мою сторону, мол, всё остальное — это я.
Жаль, что я избавился от тех шипов. Так удобно было их обнажать, когда хочешь дать понять, что не согласен.
— Высказались? — протянула Алёна спустя несколько минут.
Сначала она взглянула на Тиньяту, поняла, что та в полной растерянности, и взяла управление ситуацией на себя.
— А теперь дайте девушке подумать! Всё, пока свободны, — мама решительно взяла меня за руку, подвела к дивану. — Приляг, сынок, а то у тебя вид чуть лучше, чем у умертвия. Господин архимаг, вас я попрошу присесть вон в то кресло, а мы с Тиньятой поговорим. За дверью.
Сказала, подхватила под руку мою суженую и была такова.