— Знакомые лица, — с недоброй усмешкой кивнул граф, — кроме рыжей. Ну что же, даму надо пропустить вперёд.
Фон Хельфенштейн перешёл на местное наречие, и Пьер стал переводить:
— Отведите её в темницу и заприте получше. Потом допросим. Надо выяснить всё о шайке Адольфа и их злодействах.
— Ничего я тебе не скажу, свинская собака! — выкрикнула Фрида тоже по-немецки, после чего прибавила на том же языке ещё что-то, видимо настолько нецензурное, что стражники заулыбались, и даже на мрачных физиономиях барона и его слуг мелькнули ухмылки, а покрасневшие Пьер и Эрих затруднились с переводом. Только граф остался невозмутим.
— Скажешь, никуда не денешься, — прищурился граф. — Мой палач, Буркхард, настоящий волшебник, великий Мастер. У него любой все грехи вспоминает, ещё не было случая, чтобы кто-то запирался больше суток. Ему бы в аббаты пойти, цены бы такому исповеднику не было. А с другой стороны, как бы я тогда без него обходился?
По знаку хозяина замка стражники поволокли в темницу упирающуюся девку, сыпавшую ругательствами и угрозами, в основном на немецком, но один раз, оглянувшись, выкрикнула на ломаном французском:
— Я всё равно сбегу! И убью вас всех, проклятые французы!
Интересно, кого она имеет в виду под словом «всех»? Строго говоря, французы в этом деле только мы с Роландом. Эрих и Ульрих являются уроженцами Германии, хоть и от франкоязычного отца, а Пьер и Вим — Бельгии. Не то чтобы угрозы Рыжей Фриды меня сильно напугали, но история Миледи показывает, что и недооценивать таких опасно, если не для самого себя то для близких.
— Граф, — обратился я к фон Хельфенштейну, — а ведь с Рыжей и правда станется сбежать. Например, соблазнив кого-то из тюремщиков. Внешность ей позволяет. Нам, конечно, её угрозы не страшны, мы вполне способны за себя постоять. Но девка может захотеть отомстить не только нам. А у вас жена и маленькие дети, над которыми эта тварь уже издевалась. Решать, конечно вам, но по мне, девку стоит покрепче приковать в темнице, держать при ней сразу несколько стражников, чтобы следили друг за другом, а заходить к ней в камеру с едой и по другим надобностям лучше позволять только женщине поздоровее, и не замеченной в наклонностях к особам того же пола. И после того как вызнаете у неё всё — не тянуть с казнью. Сразу вздёрнуть или голову с плеч. Так спокойнее будет.
— О, не беспокойтесь, герр де Лонэ, — кивнул граф. — Всё так и сделаем. Буркхард своё дело знает, у него ещё никто не сбегали девка не станет первой, кому это удастся.
После этого, по команде графа, стражники увели в темницу Рябого и Одноглазого, Эрих повёл наших лошадей на конюшню, а мы с Пьером, по просьбе хозяина замка, отвели барона в небольшое помещение рядом с донжоном. Граф сел на короткую скамью и недобро глянул на родственника: