Дальше шоу с раздачей ништяков продолжилось. Эрих, Пьер и Ульрих получили… по перстню! Ну и слава Силе, не одним же нам с Роландом их носить! Это у оруженосцев свободных пальцев ещё много. Ребята, кстати, очень загордились первыми «боевыми наградами», да ещё с рук царственных особ, у которых каждый раз взамен подаренных перстней на пальцах вскоре появлялись новые. Хотя, как по мне, практичнее было бы взять землицей.
А вот мы с Роландом удостоились пожалований посерьёзнее. Наш король снял со своей шеи и повесил на мою украшенную драгоценными камнями золотую цепь. Любой «новый русский» девяностых удавился бы от зависти, глядя на такую цепуру! Надеюсь, её надо таскать не постоянно, а только по особым случаям? На Людовике я видел её всего раза три или четыре. Роланду кайзер вручил снятый с себя расшитый золотом пояс, на котором почему-то была не одна пряжка, а аж тридцать три!
Вспомнилась прочитанная книга Гумилёва, где была приведена надпись на могиле какого-то древнего степного воителя: «Моя геройская доблесть! Мой золотой пояс с тридцатью пряжками! Среди врагов убил я тридцать героев!». Интересно, пряжки на поясе Конрада тоже что-то означают?
Поинтересовавшись этим вопросом у оказавшегося рядом епископа Оттона, с сожалением рассматривавшего свой боевой посох, довольно сильно порубленный половецкими саблями, я узнал, что не ошибся — пряжки и правда были напоминанием о победах кайзера. Однако! Это похоже на то, как много веков позже монарх снимал с себя орден и награждал отличившегося героя. Когда я сообщил уже надевшему пояс Роланду о том, что узнал (понятно, без упоминаний происходившего в будущем), мой друг просто расцвёл.
Привязав наших мертвецов к лошадям, чтобы в лагере похоронить их по христианскому обычаю, мы двинулись было в обратный путь, как неожиданно впереди послышался треск, сопровождаемый ругательствами на трёх языках и, ломая молодую поросль, на поляну выбрался пан Карел Свино́ух из Свино́ухова, одной рукой прорубавший заросли мечом, а другой тащивший в поводу свою лошадь. К ней было пристроено что-то, похожее на волокушу из связанных жердей, на которой лежала туша кабана рекордных размеров. Вот это реально вепрь! И как только пан Свино́ух с ним справился?!
— Ну и тяжесть! — вложив меч в ножны, произнёс на латыни Карел. — Хорошо, что я вас встретил.
И, удивлённо оглядев нас, перепачканных своей и чужой кровью, поинтересовался:
— А что это у вас тут было?
Первым заржал кайзер, его поддержал король, через пару секунд, невзирая на некий трагизм ситуации, смеялись уже все, включая чешского князя и сюзерена самого Свино́уха. Земан только удивлённо хлопал глазами, пытаясь понять, что происходит.