нам цена. И мне как императору, и тебе как моему самому доверенному помощнику.
— Великая честь, Божественный, — Каматир склонил голову. — Я сделаю всё, на что способен, и постараюсь сделать сверх того.
— После того, что мы узнали, я могу тебе доверять, Иоанн, — усмехнулся Мануил. — Теперь тебе известно, что без меня и ты недолго проживёшь. Кстати, всё, что здесь услышал, подробно запиши. Только имена замени условными обозначениями, потом скажу какими.
— Запишу, Божественный. Хотя, у меня прекрасная память, я ничего не забываю.
— И всё равно запиши. Мало ли, вдруг что-то забудем. Это ведь планы на десятилетия.
— К счастью, Господь дал нам немало времени, Божественный.
— Будем молиться, чтобы его хватило на избавление империи от внешних угроз, и на то, чтобы изменить государство изнутри. Страшно подумать, сколько всего придётся сделать, и сколько будет недовольных!
— Довольных добрым Василевсом, заботящимся о подданных, полагаю, будет всё же больше.
Логофет дрома обменялся улыбками с владыкой Ромеев.
— Да уж! — потянулся довольный, как объевшийся сметаны кот, Мануил, хрустнув суставами. — Начну торговлю вольностями. Похоже, это ходовой товар. Слишком задирать цену для моих добрых подданных не буду, но и своего не упущу. В конце концов, избавление от такого зла как сборщики налогов, откупщики и судейские, не может быть дешёвым. Да и денег в казне на все дела понадобится много. Кстати, раздобудь-ка мне эти «Аррианские Ассизы» Рожера, о которых говорил де Лонэ. Интересно будет почитать, что этот грабитель там напридумывал.
— Непременно раздобуду, Божественный. Есть в королевском архиве в Палермо один человек. Дерьмо, вообще-то, но почерк как у художника! Копиями приторговывает…
— Ну и отлично. Глядишь, и правда полезное вычитаю… Прониаров и динатов тоже облагодетельствую. А то как-то несправедливо что наследство только одному! Не по-христиански! Надо всем поровну!
Император и логофет дрома переглянувшись, рассмеялись.
— Ты-то чего хохочешь? — успокоившись, спросил Мануил, — Это же коснётся и твоей родни, и тебя.
— Если родня окажется настолько глупой что не сумеет обеспечить каждого из своих наследников достойным состоянием, то мне её не будет жаль, Божественный. А у меня пока только одна дочка, ей и её будущему мужу хватит.
— Счастливчик! — вздохнул император. — А мне первую дочку ждать ещё четыре с половиной года. Про сына даже вспоминать не желаю — чтобы не оскорблять Святого Януария богохульствами.
— Я так понимаю, брака с Марией Антиохийской не будет? — кротко поинтересовался Каматир.