Положение спас всеми забытый Ульрих. Поднявшись на ноги, парень решил, что потерял брата, а также своего господина и шанс дослужиться до оруженосца, выбившись в благородные. Хоть он и участвовал в Саарбрюккене в испытаниях пробковых поясов, жилетов и кругов, но в душе не очень верил в них.
Всё это мне Ульрих поведал позже. А пока же его от этих мыслей переклинило, так что он с диким воплем, напоминавшем рёв раненого слона, врезался в ряды пиратов. Его молот мелькал как крылья ветряной мельницы во время урагана, и чуть ли не каждый удар разил насмерть! Пираты в ужасе шарахались прочь, и даже большинство напавших на меня отвлеклись на нового врага.
Я понял, что это шанс, который больше вряд ли представится. Резко, невзирая на боль в раненой ноге, развернувшись, я напал на пальмоносца, мечом отведя его оружие в сторону, а в это время лучник Гилле рубанул его топором у основания шеи, засадив своё оружие почти по грудину. Пират упал, булькая кровью, а Гилле, схватив его пальму, ткнул рядом с моей головой, явно целясь в какого-то поганца, который прыгнул мне на спину, и усиленно тыкал ножом в районе шеи, норовя пробить кольчугу (слава Карлу Хромому, сделать это он не сумел).
Удар Гилле, видимо, пришёлся куда надо, и пират, отпустив меня, соскользнул на палубу. Вместе с соратником мы быстро прикончили типа с палицей, из-за которого моя левая рука двигалась с трудом, а затем напали на атакующих Ульриха пиратов, отправив к праотцам ещё троих, прежде чем те поняли, что их атакуют с тыла.
Речные бандиты под ударом с двух сторон заколебались. Дитер громко закричал на будущем языке Шиллера и Гёте, видимо, нечто духоподъёмное. После боя он подтвердил, что я не ошибся, и даже перевёл: «Наша берёт! А ну, наддай, крысы тушёные!». Воодушевлённые матросы усилили натиск. Пираты дрогнули и, быстро сломавшись, побежали, поспешно покидая хольк. Они прыгали на свой драккар, пытались расцепиться и уйти. Ага, так мы им это и позволим! Игнорируя боль в ноге, я, Гилле и Ульрих с Дитером спрыгнули следом, сопровождаемые матросами, продолжая уже на вражеском корабле беспощадно истреблять живую силу противника.
Совсем павшие духом остатки пиратов, бросая оружие, попрыгали в воду, поспешно избавляясь от кожаных доспехов и, видимо, надеясь доплыть до берега. Вот только отпускать их живыми никто не собирался. По приказу Дитера оставшиеся на ногах матросы взялись за пиратские, найденные здесь же, на драккаре, арбалеты. К ним присоединился и Гилле со своим луком (другой лучник был ранен).
Ульрих, которого я успокоил, сказав, что Эрих и Роланд наверняка живы и я их вскоре найду, сбегал на хольк за нашими арбалетами, и мы тоже подключились к отстрелу спасавшихся пиратов. Не ушёл ни один. Жалости к бандюкам с нашей стороны не было ни малейшей. Тяжелораненых пиратов матросы по приказу Зальцигхунда быстро добили, что в данной ситуации было даже гуманно. При этом под банками драккара обнаружились четыре подстреленных болтами и стрелами пирата, которые, однако, оказались ранены достаточно легко, чтобы «дожить до казни», по словам кормчего. Их перевязали и, связав, кинули в трюм холька, чтобы потом сдать властям.