Хирургический блок вообще в Бад-Польцене не разгружался. Таким образом, через два дня после возвращения Алешкина из сануправления фронта почти все имущество госпиталя уже находилось на машинах, и для передислокации оставалось погрузить пустяки, в том числе личные вещи медперсонала, которых, кстати сказать, набралось тоже порядочно.
А еще через день в расположение госпиталя на старенькой эмке приехала женщина-врач, майор, в сопровождении медсестер и двух дружинниц, она предъявила удостоверение, из которого было видно, что она является заместителем начальника эвакогоспиталя № 1818 по лечебной части, и что прибыла на рекогносцировку и осмотр помещения.
Юлия Федоровна Семенова осталась очень довольна как самим помещением, так и тем оборудованием, которым оно было оснащено. Понравился ей и тот порядок, в который привели все комнаты работники хирургического полевого передвижного госпиталя № 27. В день своего прибытия она успела все осмотреть, составила подробный рапорт об увиденном и с медсестрой на своей машине отправила его начальнику.
Себе для жилья она выбрала комнатку, расположенную напротив квартиры Алешкина, и в этот же день вечером за ужином рассказала Борису и Павловскому все о своем госпитале.
Из ее рассказа они узнали, что эвакогоспиталь № 1818, рассчитанный на 1000 коек, находится в очень неудобных помещениях в маленьком городке, точнее поселке, расположенном близ города Пренцлау. Он развернут всего на 200 коек, да и из тех больше половины сейчас пустует. Личный состав госпиталя практической работой не загружен и сейчас отдыхает. Раненых не получает уже с 1 мая, и его персонал полагал, что госпиталь вскоре начнет расформировываться.
Новое свое назначение в качестве обслуги санатория все работники госпиталя, и прежде всего начальник, встретили в штыки. Они понимали, что санаторий может просуществовать год-два, а может быть, и больше. Такая перспектива никого не устраивала.
Начальник госпиталя ездил объясняться в сануправление фронта, но ему там, видно, здорово попало, потому что он вернулся оттуда злой как черт, как выразилась Сеченова.
Потянулись томительные дни ожидания прибытия госпиталя № 1818 и решения участи госпиталя № 27. В глубине души многие, в том числе и Борис, надеялись, что госпиталь будет расформирован.
Между прочим, по этому поводу у Бориса с Шуйской состоялся разговор. Както вечером Борис сказал:
– Катя, война окончилась, мы уцелели. Может быть, скоро наш госпиталь расформируют, и мы поедем по домам. Я, конечно, вернусь к семье.
Та посмотрела на него, затем медленно произнесла: