Галерея находилась довольно высоко, но Лун присел, подпрыгнул, ухватился за ребристый край и, подтянувшись, забрался на нее.
По периметру открытого пространства располагались проемы, которые вели в связанные между собой комнаты. Лун принял земной облик и начал бродить по пустым помещениям, находя кровати, чаши для горячих камней и пересохшие фонтаны с бассейнами – такие глубокие и широкие, что в них можно было плавать. Он нашел пару лестниц поменьше, которые вели на этаж ниже, в опочивальни королев, а затем еще одну, которая уходила далеко вниз и, видимо, приводила к главной лестнице в центральном колодце. Где-то рядом находился выход наружу, потому что по помещениям гулял сквозняк, влажный и свежий. Если убраться и подмести, согреть комнаты камнями, пустить воду в фонтаны и выложить все мехами и дорогими тканями, то здесь стало бы до нелепости уютно. Лун не мог себе и представить, каково это – родиться в такой роскоши.
В комнате у внешней части ствола он наконец нашел Утеса. Тот стоял у большого круглого проема, который вел наружу, и смотрел в дождливую мглу. Проем закрывался тяжелой деревянной сдвижной дверью, такой же, какую они нашли у нижнего входа. Утес, должно быть, ее открыл, потревожив пыль и гниющие листья, которые теперь разлетелись по всему полу.
Лун подошел к нему. Гигантская ветвь закрывала часть обзора сверху, но из проема открывался вид на платформы далеко внизу. Сейчас они были затоплены проливным дождем. В сумерках Лун едва мог разглядеть старые ирригационные каналы и пруды, заполнявшиеся водой и призрачным контуром очерчивавшие сады, которые были здесь когда-то.
Утес не обернулся. Как и всегда, выражение его лица оставалось непроницаемым. Он сказал:
– Ощущения… неправильные. Здесь слишком тихо.
Дождь шумел не переставая, но Утес имел в виду вовсе не это. Лун сказал:
– Внизу не тихо. – Он прислонился к стене рядом с проемом. Воздух пах дождем, черноземом и глиной. – Ты был здесь, когда они строили… то есть растили это место?
Все еще не сводя глаз с затопленных садов, Утес нахмурил брови.
– Я не настолько стар.
Послышался раскат грома, но он прозвучал не так близко, чтобы заставить Луна вздрогнуть.
– Но ты здесь жил.
– Недолго. Я был совсем мальчишкой, когда Индиго и Туман увели двор отсюда. – По его лицу было трудно понять, хорошее это воспоминание или нет. – Я был слишком юн и глуп и видел в этом только приключение.
Тогда эти комнаты были наполнены светом и жизнью, и здесь проживало так много раксура, что им пришлось уйти в поисках более свободных земель. Было так странно видеть это место таким – темным и пустым, пропахшим лишь затхлостью и стоялой водой. Лун никогда прежде не возвращался в места, где жил раньше, – если только не считать лагерь корданцев, но там он не испытывал ничего, кроме желания поскорее уйти.