Он забыл, чем зарабатывал на жизнь Айзек Мейсон, как и имя последней жертвы, и очень хотел вспомнить.
Если это не предвестье сладкого урагана, то он не знал, что это может быть. Он так нуждался в совете Пайлара, в прикосновении его руки.
Он мерил шагами мокрую веранду и для успокоения жевал последний тамариндовый шарик. Может, стоит рассказать Завьеру о дрожи со сладким запахом? Он наверняка знает, с кем поговорить об этом. Или Пушечное ядро: она не занимала высокого положения в иерархии ведуний, но все ведуньи так или иначе связаны с советом. По крайней мере, она могла бы спросить их, не учуяли ли они этот сладкий запах. И почему никто ничего не говорил?
Возможно, ему следовало поступить так, как он поступал в других столь же важных ситуациях: предупредить людей.
ВЫ ТОЖЕ ЧУВСТВУЕТЕ ЭТОТ ЗАПАХ?
Да, это было бы правильно. Но его еще заботила свадьба Сонтейн, и ему надо было помочь Завьеру с подготовкой трапезы. Он не мог сейчас все бросить и искать, где бы своровать краску.
Засвербело в глотке, он раскашлялся. Мокрота на вкус была как сахар. Ему даже почудилось, что на зубах захрустели сахарные кристаллики. Он отхаркнул и сплюнул.
Внутри дома раздался грохот. Входная дверь распахнулась, и Завьер выбежал на веранду, Пушечное ядро — за ним. Вид у него был разъяренный, волосы у нее растрепаны, подбородок подрагивал. И что странно — оба хранили молчание.
— Завьер, что стряслось? — воскликнул Романза.
Завьер швырнул на пол белый сверток. Он сделал это с картинным отвращением, глядя ведунье прямо в лицо.
Пушечное ядро решительно застыла в дверном проеме, скрестив руки на груди.
Завьер поднял ногу и растоптал сверток. Сверток лопнул как резиновый пузырь, и его содержимое разлетелось по мокрой от дождя веранде. Завьер еще раз с силой наступил на него и растер подошвой, покуда под ней не осталась клейкая клякса. Белая краска. Или сперма. Или что это было?
— Завьер! — завопил Романза.
Пушечное ядро заколыхалась на ветру. Не только ее волосы, но и плечи, живот и голова стали мотаться взад и вперед. Ливневые потоки, занесенные ветром на крыльцо веранды, вымочили ее насквозь. Романза с тревогой приблизился к ведунье. Ее ступни стали таять под дождем. Зачем жить в таком дождливом месте, если под дождем ты можешь растаять, как кусок сахара?
— Романза, я должен отсюда уйти, — резко заявил Завьер.
— Несомненно, радетель! — отозвалась ведунья. — Прошу тебя, уходи прочь из моего дома, как только будешь готов.
— Куда? — спросил Романза. Он надеялся помирить их, но теперь понял, что это невозможно.