Чистая энергия новорожденного.
Ее уши стали горячими, как сегодня утром, язык как будто раздулся. Сквозь тело забурлила энергия. Если эта волна ее не разорвет, она сможет громко и долго отпраздновать с новой подругой свое возрождение.
— А как… ты планируешь жить так, Лайла? Без п-пуси?
Анис легла на спину и поползла назад, проникая сквозь заросли физалиса.
Выбраться отсюда! Да!
— Анис, ты что… делаешь?
Она почувствовала, как Лайла ухватила ее за ногу. Вся комната заросла стеблями, ну и ладно. Все равно она уйдет. Тан-Тан, наверное, на седьмом небе от счастья, у него появился шанс сделать ребенка, так что же он бродит вокруг дома как привидение? Может, от чувства вины?
Пятясь. Ей нужно побыть одной.
— Выбираюсь! — пробормотала Анис.
Лайла снова ее позвала.
Нет-нет-нет, больше она не будет слушать эти глупости. Хватит!
— Анис!
Анис Латибодар, в замужестве Жозеф, ринулась сквозь частокол стеблей физалиса головой вперед, прямиком в арбузную стену дома.
* * *
На миг ей мимолетно привиделись цветочные стебли и почудился аромат, а затем наступила гробовая тишина. Платье зацепилось узелком — обо что? — угрожая не выпустить ее из комнаты. Она медленно распутала узелок, вспомнив гладкую кожуру лаймов, которую держала в руках сегодня утром. Мысли и чувства рассыпались вокруг, как дождевые капли по крыше.
Все замерло.
Много лет спустя она бы сравнила это с происшествием из ее детства, когда она на час выпала из времени, уставившись на черное пятнышко в центре пламени свечи. Никто не объяснил ей, что случилось, — умиротворяющая медитация была инстинктивной, но она заставила отца понервничать.
Очнись и сделай что-нибудь, дитя мое!
Дитя, дитя, дитя!
Его слова взорвались и растаяли в воздухе. Все слова означали одно и то же. Ничего не было важнее чего-то иного. Ее аппендикс был таким же, как орхидеи, и ее воспоминания принадлежали всем на свете. Она могла бы громко удивиться малости и ненормальности окружающих предметов, но она перестала дышать и ее речь была сродни ее печали.
Благоговение, удивление, страх, отчаянье — все осталось, и все исчезло. Это был всего лишь миг. И это была вечность.
Дышать, дышать, дышать.
Как хорошо, как хорошо…
Ничего и все…
Анис Латибодар прошла сквозь стебли физалиса и через стену борделя и оказалась на темной дороге к фабрике. Девять мужчин, по виду неприкаянные, стояли в полумраке и орали, что-то доказывая друг другу. Они несли тяжеленный ящик с большой белой наклейкой ИНТ/БРЕН на деревянном боку. Трое пели: а значит, это они все время так шумели за стенами дома. Она смотрела на них, судорожно дыша и ощущая, какое горячее и какое странное у нее тело.